Книга Такие лжецы, как мы, страница 17 – Джей Ти Джессинжер

Я вижу, что Каллум хочет что-то сказать, но сжимает челюсти и просто молча смотрит на меня. Обжигающе горячее, немигающее молчание.

Кажется, я начинаю получать удовольствие.

Сделав еще один глоток мартини, я продолжаю.

— Ты признался, что не хочешь жениться, а значит, из тебя наверняка получится ужасный муж.

Он складывает руки на груди и выдыхает тяжелый, напряженный вздох.

— Вздыхай сколько хочешь, это правда. Что приводит нас к наблюдению номер... — Задумавшись, я морщу лоб. — Какой там номер был?

— Такое ощущение, что их тысяча.

Не обращая внимания на его угрожающий тон, я говорю: — Думаю, пять. Или шесть. Неважно, это не имеет значения. Но ты упомянул сумму в десять миллионов долларов еще в магазине. Если у тебя есть столько денег, чтобы бросить их совершенно незнакомому человеку, можешь не слушать своего отца. На эти деньги можно безбедно прожить всю оставшуюся жизнь.

Каллум медленно моргает, как бы недоверчиво. Я понимаю, что он думает, будто я сказала какую-то глупость.

— Ты хочешь сказать, что не смог бы безбедно жить на десять миллионов долларов?

— Конечно, смог. Месяц.

Я бормочу: — Я знала, что у тебя плохо с деньгами.

— К твоему сведению, я отлично управляю деньгами.

— Конечно. Просто у тебя нет ничего своего. И я еще не сказала, что тебе пора говорить.

Глядя на меня, он увлажняет губы.

Этот простой жест настолько сексуален, что я теряю остатки самообладания и говорю: — Последнее замечание — все это слишком удобно.

— Что именно?

— Это. Ты. Твое нелепое предложение выйти замуж и получить кучу денег, чтобы спасти меня именно тогда, когда я больше всего в этом нуждаюсь.

Каллум пожимает плечами, изображая беззаботность.

— Может, тебе повезло.

— Ха! Нет, это не так, уверяю тебя. Здесь должно быть что-то другое. — Я подозрительно оглядываю ресторан, пытаясь обнаружить скрытые камеры.

— Хорошо, Эмери. Ты поймала меня. Я скажу тебе правду.

Оглядываюсь на Каллума и вижу, что он смотрит на меня с той же холодной беспечностью, а на его скульптурных губах играет маленькая загадочная улыбка.

Его тон мягко насмешлив, он говорит: — Я был одержим тобой много лет. Наблюдал издалека, планировал, интриговал, ждал подходящего момента, чтобы сделать тебя своей. Теперь все мои планы оправдались, и этот момент настал.

Его загадочная улыбка становится все шире.

— Здравствуй, маленький ягненок. Добро пожаловать в логово льва.

Я закатываю глаза.

— Твое чувство юмора так же плохо, как и твои навыки управления деньгами.

Замечаю, что Софи смотрит на нас со стойки хостес, расположенной в другом конце ресторана. Она разминает руки и выглядит на грани панического приступа. Я жестом приглашаю ее подойти, потому что мне нужно выпить еще.

Когда я снова смотрю на Каллума, он держит виски, медленно крутя его в стакане и глядя на меня полуприкрытыми глазами.

Он все еще улыбается.

После прихода Софи я заказываю еще один мартини и куриный салат. Каллум берет себе дюжину сырых устриц, террин из фуа-гра, стейк вагю весом в десять унций с соусом из черных трюфелей, картофельное пюре, лобстера и спаржу на пару, завернутую в бекон.

Не поднимая глаз от размера его заказа, Софи говорит: — Мне принести еще и бутылку Peter Michael, сэр?

— Да. 2012 года. Вместе с бокалом Sancerre к устрицам и Sauterne к фуа-гра. И большой бокал Pellegrino.