Книга Beg For Me Morally Gray Book 3, страница 125 – Джей Ти Джессинжер

Эвелин говорит: — Спасибо тебе за это, Валери, ты бессердечная сука.

— Я просто говорю, что могут быть осложнения.

— С ботоксом тоже могут быть осложнения, но я не слышала, чтобы ты жаловалась на это, когда ходила к своему косметологу.

— Ботокс существует уже целую вечность. Он намного безопаснее филлера. Верно, Соф?

— Понятия не имею. Я его тоже не пробовала. Я слишком боюсь игл.

Я достаю из холодильника одну из охлажденных бутылок вина, открываю его и разливаю по бокалам. Затем сажусь и беру кусочек гауды. Я жую его, когда понимаю, что никто ничего не говорит.

— Что?

Вэл недоверчиво спрашивает: — Ты не колешь ботокс?

— Нет.

— Ты лжешь.

— Зачем мне врать об этом?

— Понятия не имею, но у тебя на лице нет ни единой морщинки. Что это за колдовство такое?

Я пожимаю плечами.

— Я никогда не курила и каждый день пользуюсь солнцезащитным кремом.

С порога раздается голос: — И она итальянка. Хорошая кожа – это у нас семейное. Я точно знаю, я ее мать.

Вэл и Эв оборачиваются и видят, что мама стоит там, а затем снова поворачиваются ко мне с одинаковым выражением ужаса на лицах.

Я бормочу: — Сюрприз.

Моя мать подтягивает стул и садится рядом со мной. Нетерпеливо жестикулируя, чтобы кто-нибудь налил ей бокал вина, она говорит непринужденным тоном: — Вы бы видели мою бабушку Лючию. Какая потрясающая женщина. Она дожила до ста десяти лет и выглядела ни на йоту не старше семидесяти. Все дело в оливковом масле, которое употребляют на Сицилии. Плюс свежие продукты. В те времена не было вредной пищи. И никакой ГМО-ерунды.

Пока мои подруги застыли в шоке, я наливаю вина и протягиваю бокал маме. Она отхлебывает из него, причмокивает и удовлетворенно вздыхает.

— Привет, девочки.

Моргая в недоумении, Эв говорит: — Э-э-э… Привет.

— О, не выгляди такой шокированной. София сказала тебе, что я уже мертва?

Мама поворачивается к Вэл.

— Я помню тебя, Салли. Или это была Энни? Неважно, главное, что я помню, что была не очень любезна с тобой в ту нашу встречу, и я хотела бы извиниться. Это беспокоило меня многие годы. То выражение твоего лица.

Она вздрагивает, как будто для нее оскорбительно воспоминание о боли Вэл, а не о том, что ее вызвало.

— В любом случае, я надеюсь, ты простишь меня. Итак! Что у вас новенького?

Когда подруги уставились на меня в ошеломленном молчании, я сухо сказала: — Да, здесь можно посмеяться минутку. Добро пожаловать в психиатрическую лечебницу, дамы, где за все отвечают заключенные.

В этот момент кто-то постучал во входную дверь. Я практически вскакиваю со своего места, проливая вино себе на руку.

Мама хмурится, глядя на меня.

— Что с тобой не так?

Я сердито смотрю на нее.

— Наверное, это просто небольшое посттравматическое расстройство после того, что случилось, когда в последний раз кто-то постучал в дверь.

Она прищелкивает языком.

— Не будь мелодраматичной, София. Это неприлично.

Я встаю и направляюсь к двери. К сожалению, я забыла заглянуть в глазок. Потому что, когда я открываю дверь, на пороге стоит мой бывший муж, кипящий от злости.

Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, он рявкает: — Нам нужно поговорить.

Делая глубокий вдох, чтобы успокоиться, я расправляю плечи и встречаю его сердитый взгляд с невозмутимым видом.

— Иди домой, Ник. Приятных выходных. Поговорим в понедельник.