Книга Beg For Me Morally Gray Book 3, страница 127 – Джей Ти Джессинжер

Моя жизнь превратилась в фильм «Джон Уик».

Потрясенная встречей с Ником и появлением этой новой и еще более странной гангстерской версии моей матери, притворяющейся слабоумной, я сижу за кухонным столом с Харлоу и пытаюсь разобраться в том, что происходит с моим бывшим.

Гнев. Угрозы. Нестабильность и ревность.

Это не тот человек, которого я знала полжизни.

— Милая, мне нужно, чтобы ты сказала мне, не замечала ли ты в последнее время за своим отцом чего-нибудь странного.

— Например, чего?

— Чего-нибудь похожего. Я не знаю, что с ним происходит, но его поведение с тех пор, как он узнал о Картере, было, мягко говоря, странным.

Когда дочь молча сидит, уставившись на свои руки, я начинаю паниковать.

— Он был агрессивен с тобой?

— Нет.

— Ты можешь сказать мне. Пожалуйста, будь честна, милая. Это важно.

Она поднимает глаза и качает головой.

— Я имею в виду, если ты спрашиваешь, бил ли он меня или что-то в этом роде, то нет, он этого не делал.

Я всматриваюсь в ее лицо в поисках каких-либо признаков того, что она что-то скрывает, но ничего не нахожу. Мне становится немного легче дышать.

— Он кричал на тебя? Оскорблял? Обзывал?

Она качает головой.

— Но…

— Но что? Скажи мне.

—Я случайно услышала, как он назвал Бритт бесполезной идиоткой. Она плакала. Они ссорились в своей комнате, стараясь не шуметь, но я слышала их даже с включенным телевизором.

— Когда это было?

— В Мексике.

— Ты знаешь, из-за чего произошла ссора?

— Нет. Я пошла спать. Утром они оба вели себя так, как будто ничего не произошло.

— Хорошо. Извини, что я должна спросить тебя об этом, но ты видела что-нибудь, что могло бы навести тебя на мысль, что твой отец причинил ей физическую боль? Синяки или что-нибудь в этом роде?

Харлоу выглядит обиженной, сгорбив плечи и прикусив губу.

Протягиваю руку через стол и беру его за руку.

— Я знаю, что ты любишь его, — говорю я мягко. — И я знаю, что ты не хочешь быть нелояльной. Я понимаю, что это тяжело, милая, но это действительно важно. Просто изложи мне факты, и позволь мне самой решать, что с ними делать.

— … Я не думаю, что он причиняет ей такую боль. Я не видела никаких синяков. Но она все время выглядит по-настоящему напуганной. Типа, действительно напуганной.

— Она доверяла тебе?

Дочь снова качает головой, на этот раз более решительно.

— Она всегда добра ко мне, но знает, что не нравится мне.

Я не буду спрашивать, почему. Я уже знаю ответ. Моя дочь молода, но она не глупа. Она знает, почему распался брак ее родителей.

У меня сердце разрывается от того, как сильно это на нее повлияло. А еще я чувствую вину за то, что не смогла сделать ее отца счастливым, чтобы у нее был стабильный дом.

Но мы все заплатили бы слишком высокую цену за то, чтобы притворяться счастливыми. Как бы больно это ни было, всегда лучше отпустить умирающую мечту, чем высасывать из себя все соки, пытаясь сохранить ее.

— Ладно. Спасибо, что рассказала мне. Есть ли что-нибудь еще, что, по-твоему, мне следует знать?

Она на мгновение задумывается, затем качает головой.

— Но могу я задать тебе вопрос?

— Конечно.

Харлоу морщит нос, оглядывается через плечо, чтобы убедиться, что мы одни, затем наклоняется ближе и шепчет: — Зачем бабушке притворяться, что она тебя не узнает?

— Потому что радость некоторых людей во многом зависит от того, что другим людям причиняют боль.