Книга Последний дракон Востока. В нитях любви, страница 117 – Катрина Кван

– Чего же вы ждете?! – заорал он. – Убейте его! Немедленно!

Их попытки меня уничтожить были жалкими. Я был слишком велик, слишком мощен для их жалких клинков. Одним взмахом когтистой лапы я смел всех. Их предсмертные вопли не волновали меня, их кости трещали и крошились под моим весом. Те, кому повезло, умирали быстро. Те, кому не повезло, исчезали в моей пасти целиком, осознавая каждую мучительную секунду своей гибели.

Эти люди родились в эпоху, когда драконы были лишь легендой. Они не знали, с каким врагом столкнулись. Какое-то глупое везение позволило их предкам уничтожить нас давным-давно, но теперь удача покинула их. Теперь я был их возмездием.

Кое-кто из них сумел ударить меня, вонзая клинки между чешуйками, но и это оказалось их ошибкой. Мечи застряли в моей шкуре, и, прежде чем они смогли их вытащить, я дернулся, отшвыривая людей прочь. Их черепа трескались о землю, конечности выворачивало под неестественными углами. Большинство были уже мертвы еще до падения.

Остался лишь один, которого я загнал в угол. Я специально оставил его напоследок. Император прижался спиной к горе, его колени дрожали, сердце металось в клетке ребер. Он тяжело дышал, затравленный зверек перед ликом неминуемой гибели. Теперь его очередь узнать, что такое страх и боль. Узнать безнадежность.

И я собирался смаковать каждую секунду. И не успокоюсь, пока не обрушу на него ту же боль, что он причинил мне.

Страх имел отвратительный запах – едкий, кислый, гнилостный. Он был хуже запаха протухшего молока, лошадиного пота и гниющего мяса. Теперь этот смрад исходил от него сплошными волнами.

– П-по…пощади… – взмолился Жун.

Как же мне хотелось откусить ему голову после этих слов. Пощада? После всего, что он сделал с моей семьей? Какая же наглость. Время показать, где его место. Я подхватил его пастью, мои клыки легко прорвали золотые ткани его одеяний. Но я был осторожен: он не заслуживал быстрой смерти. Он кричал, бился в моей хватке и дергал ногами, отчего даже его императорский убор слетел с головы.

– Отпусти меня! Клянусь, я больше не стану преследовать тебя!

Вместе с ним я осторожно направился к телу Цзинь. Сердце сжалось от боли, когда я как можно бережнее поднял ее в своих когтях, стараясь не поцарапать. Глубоко вздохнув, я поднял взгляд к небу. Новое ощущение – надежда – зарождалось где-то в самой глубине моей души.

Я взмыл ввысь подобно алому шелковому свитку. Полет был для меня так же естественен, как дыхание, как ходьба по земле. Я снова был частью небес, вновь мог смотреть на земли с высоты. Когда-то, тысячи лет назад, я благословил эти горы, эти реки, эти зеленые долины.

Возвращение было горьким, ведь Цзинь не могла разделить его со мной. Если бы только мое сердце не было разбито, я бы, возможно, смог насладиться этим по-настоящему.

Жун надрывался в моей пасти, вопил, пока не охрип, а затем смирился, прекратив сопротивление. Я не был уверен, куда направлялся, но знал лишь одно: что-то вело меня вперед, тянуло в одном направлении. На восток. Домой.

Береговая линия уже скрылась за горизонтом, оставшись крошечной точкой в бескрайнем просторе синего неба и соленых вод. Я мчался сквозь облака все быстрее, сам не зная, к чему стремился. Когда наконец впереди показался остров, я начал снижаться, и теплая земля встретила меня, как старого друга.