Книга Последний дракон Востока. В нитях любви, страница 69 – Катрина Кван

Последний гобелен привлек меня больше всего. На нем были изображены три дракона: красный, зеленый и синий. Что-то в этом узоре отзывалось во мне, пробуждая необъяснимую тоску. Я не мог отвести взгляд от маленького синего дракона. Принц из моих снов… Необъяснимая печаль окутала меня. Кто он? Почему не дает мне покоя? Позади послышалось шуршание.

– Сай. Иди отдохни. – Голос Цзинь прозвучал резко.

Но я был слишком заворожен гобеленом, чтобы послушаться. Перевел взгляд на зеленого дракона, чья фигура вилась по всему полотну. Это была ее история. В самом верху красная нить Судьбы связывала ее с избранником.

– Сай.

Но в середине гобелена синего дракона больше не было. Он исчез. Красный лежал мертвым, пронзенный стрелами. А зеленая драконица осталась одна, с черной петлей на лапе. Время шло, но она оставалась в одиночестве.

Внизу к ее лапе прикреплялась новая красная нить, уходящая за край гобелена. История не была закончена, нижний край оставался растрепанным, словно ткач не успел завершить свою работу.

Цзинь подошла ближе, взглянула на гобелен и резко сорвала его со стены. Ее пальцы пробежали по изображению синего дракона, а в глазах блеснули слезы, так и не пролившись, замерев на покрасневших веках.

Наша связь отозвалась во мне агонией и скорбью, заполнив нос запахом пепла и оставив на языке привкус желчи. Кожа вспыхнула, обжигающий жар прорвался сквозь меня, разрывая изнутри.

– Цзинь…

Она выпустила ткань из рук, и та рухнула на пол, взметнув облако пыли.

– Я сказала, отдыхай, – холодно произнесла она, отвернувшись.

Я посмотрел на забытый гобелен, в голове вихрем проносились мысли, пытаясь сложиться в цельную картину. Невыносимо видеть Цзинь в таком состоянии, а наша связь лишь усиливала это чувство, заставляя меня ощущать ее боль как свою.

Мы больше не обменялись ни словом той ночью.

Когда я проснулся утром, в животе нещадно урчало. По крайней мере, я предположил, что уже было утро. Без солнечного света невозможно было отследить время. Цзинь уже бодрствовала, ее лодыжка и мелкие порезы чудесным образом зажили. Да и я чувствовал себя бодрее. Не говоря ни слова, мы продолжили спуск по бесконечной лестнице.

Было трудно не жалеть о том, что я не мог задержаться у свитков и книг, мимо которых мы проходили. Какие нерассказанные истории скрывались здесь? Они звали меня, но урчание в животе было громче. Если мы с Цзинь не выберемся отсюда поскорее, боюсь, на горизонте замаячит голодная смерть. А может, и каннибализм – хотя, разумеется, это я точно не стал бы выбирать.

Цзинь шла впереди, всегда держа между нами расстояние в две ступени. Я бы не сказал, что у нее было плохое настроение, скорее она казалась отстраненной. Окружив себя непробиваемой стеной, она не пропускала ни единой мысли по нашей связи. Я пытался дотянуться до нее, но натыкался на глухую тишину. Неужели я чем-то ее разозлил?

Я уже хотел задать ей вопрос, как вдруг она резко остановилась.

– Ты это слышишь? – Она напрягла слух, вытянув шею. – Это похоже на…

– …Воду, – закончил я за нее. Доносившийся шум воды был неоспорим. Совсем рядом. – Может, это подземная река?

– А значит, есть и выход. – Ее глаза вспыхнули надеждой. – Идем.

Оставалось всего несколько пролетов лестницы. К тому моменту, как мы достигли нижнего уровня, мои колени дрожали от усталости. Я взглянул вверх и едва различил верхний этаж библиотеки, утонувший в темноте.