Книга Сюрприз для боевого мага или Наследство возврату не подлежит, страница 29 – Вероника Крымова

Джейсон сжал кулак, с трудом сдерживая магию – она рвалась наружу, живая, злая.

Молчаливый шагнул ближе. Его бледная рука скользнула над камнями, воздух дрогнул, словно от жара. Камни отозвались – пульсация ускорилась. Магия внутри Джейсона завибрировала, его кровь ответила, но он держал её в узде.

– Всё на месте, – произнёс человек в плаще. Голос – мягкий, почти ласковый, но по спине Вейна побежал холод.

– Да чего им сделается, – буркнул шрамолицый, фонарь качнулся, бросая тени на стены. Те заплясали, словно призраки.

– А маячки в лесу? Сработали, значит кто-то был рядом.

– Косуля, – отмахнулся тот. – Или лис. Мало ли.

Но человек в плаще достал странный прибор – похожий компас. Стрелка закрутилась, будто почуяла запах. Он напрягся, поднял фонарь – и его взгляд застыл. Он смотрел прямо туда, где прятался Джейсон.

***

Вокруг бурлила жизнь: детский смех, оживлённые разговоры, протяжные напевы уличных музыкантов. Я выкладывала на прилавок последние баночки джема, но взгляд всё время метался по толпе, выискивая знакомые рыжие вихры Оливера и Мика. Их не было. Солнце стояло высоко, заливая площадь теплом, но в груди клубился холод – цепкий, острый, как зимний ветер.

Я глубоко вздохнула и повернулась к Джессике.

– Джесс… Та женщина. Она называла своё имя? Сказала, куда повела мальчиков?

Девочка подняла глаза – бледное лицо, виноватый взгляд.

– Нет, – прошептала она, теребя косу. – Но я помню, как леди говорила про игрушки. Сказала, у неё дома много таких коробок, как та, со стрекозой. Дурилки загорелись, побежали за ней… Я не успела ничего спросить.

Я сжала кулаки – ногти впились в ладони, оставляя алые полумесяцы. Вот же засранцы! Вечно лезут туда, где пахнет приключениями, и я, как дура, не уследила. Лучше бы оставила близнецов дома, с заболевшей Руби. Вот попадись они мне, на этот раз наказания точно не избежать. Запру их дома на неделю, нет…на месяц! Эх, чего мелочиться, вообще больше никуда не выпущу. Целее будут.

– Простите, – раздался сиплый голос, и я обернулась.

Лавочница из соседнего ряда, маленькая, сухонькая, с лицом, как сморщенное яблоко, смотрела на меня, прищурившись. Её прилавок, заваленный связками с сушёными травами, благоухал лавандой и полынью.

– Слыхала ваш разговор. Та леди… кажется я ее знаю, это миссис Карпентер. Чудаковатая старуха. Но, милочка, – она понизила голос, и её глаза блеснули, – я бы деток с ней не отпускала. Говорят, в её саду по ночам огни горят, звуки раздаются…подозрительные. И шорохи странные. Вот так!

По спине пробежал холодок.

– Где её дом? – спросила я, голос мой стал твёрже, хоть сердце и стучало в горле. – Вы знаете адрес?

– Последний на Рябиновой, – кивнула лавочница. – За кованым забором. Там дубы – такие, что свет не пробивается. Но будь осторожна, милая. Что-то с той леди явно нечисто.

Я кивнула, мысли вихрем кружились в голове. Сдёрнула передник и швырнула его под прилавок .

– Остаёшься за старшую, – сказала я Джесс.

Я почти побежала. Сердце грохотало, в голове крутились планы наказания. Запереть выходить из дома на месяц? Мало. До старости! До того самого дня, когда научатся слушаться.

Рябиновая улица встретила меня тишиной. Тенистая аллея была усыпана золотыми листьями, дома – высокие, молчаливые – глядели с безразличием. Последний особняк стоял чуть в стороне. Его окружал высокий забор, кованый, проржавевший. За ним чернели дубы – плотные, сплетённые ветвями. Их тени шевелились, будто жили своей жизнью, и в их шелесте слышался странный, настороженный шёпот.