Книга Прачка. История попаданки, страница 2 – Юки

— Эй! Ты чего застыла?! — пожилая женщина ткнула меня в бок. — Мыло в руки и за дело! Господину Валморену нужно белье к вечеру, а он не любит ждать!

Я не знала, кто такой господин Валморен. Но поняла одно: назад дороги нет. Я заперта в этом чужом, странном, мыльном мире. И от моего «отпуска мечты» осталась только вонючая вода и ведро, полное грязных сорочек.

Я схватила мыло, чувствуя, как горячие капли воды с чана летят мне на руки, разъедая кожу. Каждое движение казалось чужим, неловким. Но я старалась. Потому что что-то в этом шуме, запахе мыла, жаре воды было настоящим. И я боялась остановиться. Боялась, что, если остановлюсь — исчезну насовсем. Или сойду с ума, что тоже возможно.

— Линн, не зевай! — девчушка — Анабель, как она представилась, — подала мне свежий таз. — Держи, а то госпожа Йелл заругается.

Я взглянула на нее — и впервые за этот день улыбнулась. Потому что ее взгляд был сочувствующим. И в этом безумии я была не одна. И пусть я стала прачка в чужом мире, а что стало со мной настоящей, оставалось только гадать. Но если я здесь, значит, мне дали шанс на новую жизнь. И я обязательно выясню, зачем судьба послала мне такой отпуск.

Я быстро поняла: этот мир был слишком реален, чтобы быть сном.

Мне было больно, когда я прикусывала губу, мыльная вода щипала растрескавшуюся от щелочи кожу, а грубая ткань натирала руки до красных пятен. Здесь все ощущалось острее, чем когда-либо в офисе с его кондиционером и скучными презентациями.

Вечером, когда последние тазы были вылиты, а руки гудели от усталости, я уселась прямо на крыльцо прачечной. Глядя рассеянно на то, как медленно темнеет вода реки, вдоль которой тянулись здания: рыночные лавки, лавки сапожников и шляпных дел мастеров, трактиры и кабаки. Их вывески раскачивались в легком ветре, а фонари с магическими кристаллами уже начинали мерцать, освещая район.

— Это Элентмар, — сказала Анабель, подсаживаясь рядом. Ее тонкие босые ноги болтались с порога. — Столица королевства. Все товары здесь сходятся, и все, что нужно, найдется.

— А все, что не нужно? — спросила я слабо.

— И это найдется, — фыркнула девочка, поправляя косынку. — Если есть деньги.

Деньги. Слово простое, но здесь оно звучало так же весомо, как и дома.

Я узнала: в этом мире деньги были всем. А магия, то самое чудо, о котором могли лишь мечтать все мои соплеменники, была доступна только знати. Простолюдины же недалеко ушли от рабов, будучи свободными лишь на бумаге. Город жил по законам аристократии, а законы эти были просты: кто родился наверху, тот правит. Кто внизу — тот вечно будет вытирать чужую грязь.

Когда ночь спустилась окончательно, Анабель повела меня в барак — «общежитие для прачек». Старая постройка с перекошенными стенами, пахнущая сыростью. Внутри — длинный темный коридор, тусклый свет масляной лампы. Шум и смех, запах дешевой похлебки и пота.

Я наврала Анабель, что от удара плохо помню кто я и где, и она вызвалась мне все напомнить. Даже вопросов не задала, как ни странно, словно ей было все равно, вру я или нет.

— Мы живем тут, — сообщила Анабель. — Комнату делишь с Мирой. Она тихая, главное не лезть к ней.

Комната была крохотная — едва хватало места для двух узких кроватей и маленького сундука с вещами у окна. Деревянные закопченные стены, обугленные от свечей, а потолок такой низкий, что можно достать рукой, и если бы не падающий из окна свет, тут было бы совсем тоскливо.