Книга Порочные идеалы, страница 161 – Элвин Гамильтон

– Странное место для того, чтобы залечь на дно, – отметил Тео, разглядывая сверкающее огнями здание, зазывающее посетителей потратить деньги.

– Может, он празднует освобождение, – Аугуст пожал плечами. – Или хочет выиграть деньги, чтобы сбежать.

Конкурс! Сегодня ночью!

Последняя пара, которая останется на ногах, выиграет 1000 заубов!

Нора прошла долгий, выматывающий путь вопросов, полуответов и подозрений вместе с Аугустом. И вот наконец они оказались здесь.

Лукас Шульд сознался в преступлении, которого не совершал.

Нора хотела знать почему.

– Вчера я попытался его расспросить, но, возможно, у Хольцфалль получится лучше.

– Возможно. – Нора знала, что имеет в виду Аугуст. Скорее всего, подкуп. Старомодный способ. Но был другой, еще более старомодный – магический дар, что не встречался в семье Хольцфалль уже два века. Она посмотрела на Лотти одновременно с Тео. – Но я для этого – не лучшая Хольцфалль.

На входе их встретили шум и духота. Помещение было набито битком, и они едва смогли протиснуться. У барной стойки, где небрежно разливали выпивку, толкались люди – кто в повседневной, кто в нарядной одежде. В другом конце зала, у окошка, где принимались ставки, собралась толпа с деньгами и пронумерованными бумажками.

Где-то в этой суматохе скрывался человек, которого подкупили, чтобы он признался в убийстве Верити. Если ему заплатили гримы, то, возможно, он знал, как с ними связаться. В последнее время Тео казалось, что гримы скрываются повсюду. Наблюдают за каждым его шагом. Ждут, пока он принесет им кольцо.

Но теперь, когда он получил кольцо и хотел обменять его на брата, они словно испарились.

Даже сейчас он невольно выискивал в толпе угловатое лицо девушки-лисицы, раньше преследовавшей его по пятам.

Возможно, она не выжила.

Или записала его в предатели и перерезала Аларику горло.

Тео постарался отделаться от этой мысли.

Громкий галдеж сливался с музыкой, которую играла раскрасневшаяся группа в углу. Танцпол был расположен на глубине нескольких метров и со всех сторон окружен помостами, на перила опирались зрители. Внизу отчаянно плясали несколько десятков пар. Другие парочки уже сидели с краю, пытаясь отдышаться. Одна женщина прикладывала к лодыжке лед.

Те пары, что выбились из сил, потеряв драгоценную сотню заубов и шанс выиграть целую тысячу, выглядели крайне несчастными. Ради такой суммы все эти люди были готовы плясать до изнеможения.

Зато зрители веселились от души. Они хохотали, тыкая пальцем в парочки на танцполе и делая ставки. Какой-то мужчина перегнулся через перила и нечаянно пролил стакан пива. Один из танцоров в этот самый момент закружил свою партнершу, и она, поскользнувшись на луже, с размаху упала на пол.

– Ой-ой-ой! – прогремел голос из зачарованного вокса. В комментаторской будке вальяжно развалился мужчина – распорядитель этого вечера. – Не повезло вам, пара двадцать пять!

Зрители засвистели и начали закидывать бедолаг смятыми квитанциями о ставках, пока молодой человек помогал своей плачущей подруге встать на ноги.

Все вчетвером, расталкивая толпу, они пробирались по залу, следя за стрелками на часах Норы и оглядываясь по сторонам. Будто ожидая, что Лукас Шульд будет стоять у бара со стаканом.

Часы привели их в дальний конец зала, к неприметной двери с табличкой «Вход запрещен».