Книга Порочные идеалы, страница 62 – Элвин Гамильтон

– Нора…

– Либо называй меня Онорой, либо вообще со мной не говори. Одно из двух. Мне все равно, что ты выберешь. – Она не стала обращать внимания на промелькнувшую у него на лице обиду. – А теперь отдай мне часы. И не заставляй меня повторять в третий раз.

Тео сжал зубы, но он знал, что с Норой бесполезно спорить, когда она в таком настроении. Он снял часы и отдал ей. Нора обернула ремешок вокруг ладони и снова повернулась к Фредди в ожидании его неминуемых криков.

Но тот лишь отплевывался и пытался протереть от шампанского глаза.

– Нора? – растерянно пробормотал он, будто только что очнулся. Потом опустил взгляд на свой пиджак. – Это что, люстенбергерское особое? Почему я весь мокрый? Мне казалось, я не так уж и пьян.

И тут до Норы дошло. Но слишком поздно.

Сначала Юдора, донимавшая Модести.

Потом возмущение Клеменси.

Всплеск эмоций Констанс минуту назад.

Унизительные рыдания Оттолины.

Ну а что до самой Норы…

В саду снова раздался возглас, на этот раз – восторженный. Душа у Норы ушла в пятки, но она все же обернулась, хотя и страшилась того, что увидит.

Модести протягивала руку к парящим фонарям. На безымянном пальце у нее красовалось простое деревянное колечко. Нора уже поняла, что это значит, хоть вся ее сущность и противилась этому.

Кольцо было сделано из древесины терна, символизировавшего сдержанность. Ту самую добродетель, которая удерживает от желания облить кого-то шампанским.

Это было испытание.

Первое из Испытаний Веритас.

И Нора проиграла.

Рыцарям было положено в равной степени уважать всех Хольцфаллей, но теперь, когда Модести показала всем свое кольцо, Тео перенесся мыслями в детство. Он вспомнил девочку, которая обращалась с рыцарями как с собаками. Однажды, когда Аларик отказал ей в какой-то мелочи, Модести пришла к Мерси Хольцфалль вся в слезах, с царапинами на руках и пожаловалась, что тот ее толкнул. Аларика жестоко наказали бы за такой проступок, если бы не Нора. Она использовала свой врожденный дар и нашла отражение в окне, которое запечатлело, как Модести сама расцарапывает себе руки. Мерси встала на сторону Норы, и с тех пор Модести еще сильнее их возненавидела.

С возрастом она научилась скрывать свой характер. Но Тео до сих пор становилось не по себе при мысли, что она сможет отдавать им приказы, как Мерси.

Внимание всех, кто собрался в саду, оказалось приковано к Модести. Словно ветер сменил направление и оттеснил Тео от Норы. От уверенности в том, что она будет Наследницей.

Все, во что Тео верил всю жизнь, рассыпалось прахом. Он верил, что всегда будет сражаться бок о бок с братом. Что приказы им будет отдавать Нора. Что ни один рыцарь ни за что не причинит Хольцфаллям вреда.

«Ты не собираешься меня убивать?»

Он сам толком не знал, почему бросился на помощь Оттолине. Ее окружили репортеры, и что-то в бесконечной череде вспышек потянуло его к ней.

Тео всегда следовал клятве. Но сегодня он впервые почувствовал, как ее незримая сила сама подтолкнула его к действию. Даже теперь, обводя взглядом толпу, он невольно пытался отыскать Оттолину.

Вместо этого он заметил кое-что другое.

Одинокая фигура пробиралась через скопление гостей в сторону Модести. Фигура с рыжими волосами. Тео узнал ее. Та самая танцовщица, которую он встретил утром. На этот раз вместо блестящего костюма на ней была серая униформа прислуги. А потом Тео увидел, как что-то выскользнуло у нее из рукава в ладонь. Свет фонарей отразился на лезвии длинного ножа.