Книга Кровь в наших жилах, страница 141 – Татьяна Лаас

Саша резко спросил:

— Кто из вас, вы или Кросс, изготавливали амулеты из чешуи русалки?

— Какие… Амулеты?

Удивление Шульца не казалось наигранным. Хотя Лиза уже ни в чем не была уверена.

— Превращавшие в русалку.

— Впервые от вас слышу. А! — Шульц замер, удивленно. — Вы решили, что те полозовы невесты, о которых вы интересовались, русалки?! Так русалки не живут на земле — у них жабры, они выдерживают лишь кратковременное нахождение на воздухе без воды. Они задыхаются без воды. Больше ничего я сказать вам не могу. Заметьте, монографию по вашим полозовым невестам, где был упомянут похожий артефакт — артефакт, а не амулет, — я вам сам подарил, добровольно. Я. Ничего. Не знаю. Об артефактах, превращающих в русалок. Вам в этом меня не обвинить.

— Мы вынуждены досмотреть ваш фургон, — Саша вновь из кромежа достал бумаги, в этот раз ордер на обыск.

— И что вы хотите найти? Впрочем, — Шульц посмотрел на протянутые Сашей бумаги. — Вы в своем праве. Русалки, сразу вам говорю, у меня нет. Как и чего-то запрещенного. Ищите!

Он гостеприимно махнул руками на грузовик.

Лиза поморщилась — Шульц был слишком уверен в себе. Он или все тщательно предусмотрел… Или действительно был ни при чем. Но не Перовский же делал из собранной чешуи аму… артефакты?! Хотя он тоже знал о княжнах в водах Идольменя.

Из кромежа высыпала еще пара опричников — они привели с собой двух свидетелей для обыска. Лиза, под тихий шепот Саши: «Отдохни!» — послушно направилась к костру, где уже закончили расспрашивать Кросса Владимир и Демьян. Последний отрицательно качнул головой — у них тоже ничего.

Петер, нахохлившись под пледом, которым был укрыт, с опаской поглядывал на происходящее. Лиза села рядом с ним:

— Не против?

— Нет, — тихо сказал Петер. У него, как и у отца, не было акцента. Это в Кроссе можно было опознать чужака, но в Шульцах.

— Я Лиза, а ты… Петя?

Он лишь кивнул.

— Страшно? Тебя напугали опричники?

— Нет. Я их не боюсь.

— Тогда…

Он выпалил, смущая Лизу:

— Я домой хочу. И к маме хочу.

Из фургона внезапно вырвался линорм под зычное Шульцево:

— Ракер, вернись!

Змей это привычно проигнорировал. В дверях фургона показался Саша, громко скомандовав:

— К ноге!

Его Ракер послушался — он резким броском прижался к ноге Лизы, мордой тычась ей сперва в одежду, в карман шинели — видимо, привык, что Шульц там носит вкусняшки, а потом принялся подлезать под Лизину руку, напрашиваясь на ласку.

Шульц выругался по-германски, заставляя уши Петера краснеть:

— Scheiße*!

(*Дрянь!)

Саша отчитал его:

— Achten Sie hier auf Ihre Worte!*

(*Ведите себя сдержаннее!)

Лиза улыбнулась сама себе — Саша еще и германский язык знает. Просто кладезь талантов.

Шульц, уже гораздо сдержаннее сказал:

— Может, вам подарить линорма? Вас он явно слушается больше, чем меня. Это не взятка, а спасение его дурной жизни. Сбежит же от меня рано или поздно и сгинет в чьем-нибудь курятнике, проколотый крестьянскими вилами.

Лиза почесала змея под подбородком:

— Пойдешь к нам?

Ракер только ткнулся ей в ладонь, укладывая голову ей на колени.

Петер вздохнул:

— Везет некоторым…

Лиза не совсем его поняла. Петер отвернулся в сторону и отказался разговаривать дальше. Она тихо сказала в его спину, пытаясь утешить:

— Завтра оформят с утра показания твоего отца и поедете домой. К маме.