Книга Кровь в наших жилах, страница 140 – Татьяна Лаас

— Простите и вы меня, я нервно реагирую, когда дело касается моего сына. Это сложная семейная история.

— Он не похож на вас, — отрешенно заметил Саша, фраппируя Лизу — так говорить неприлично. Но мальчик на самом деле не походил на Шульца. Тот скривился:

— Вот любите вы покопаться в чужом белье и личной жизни… Мне глубоко за пятьдесят, из них я дома с женой бывал от силы лет пять в общей сложности. Я постоянно в разъездах. По молодости, до рождения моего настоящего первенца, я ездил везде с женой. Потом она сказала, что дети и дорога не сочетаются. Она осталась дома. Петер… Петер ответ на все мои пренебрежения моей семьей. Я постоянно в дороге, меня почти никогда нет дома. Но я люблю Петера, он мой сын, несмотря ни на что. Может, хватит обсуждать его? Он записан в моем паспорте. Могу предъявить вместе с метрикой. Только самого мальчика не надо нервировать. Давайте вернемся к тому, что вы от меня хотели.

Лиза проглотила слова, что разговаривает о сыне, вываливая ненужные подробности, как раз сам Шульц.

Саша достал из кромежа бумаги жандармов и показал их Шульцу:

— У вас в зверинце заявлена русалка.

Тот замер, ничего не понимая:

— О боже… При чем тут это? Вы же вроде полозовыми невестами интересовались.

Саша указал на фургон, где в окружении изображений животных широкой дугой шло название «Магические животные», слова «господина Шульца» были вписаны ниже, причем места было столько, что можно было еще одно животное нарисовать. Например, русалку.

— У вас на фургоне написано «Магические животные господина Шульца», а по документам жандармской стражи вы проходите под названием «Магические животные Шульца». Что скрывает слово «господин»?

Шульц посмотрел на свой фургон, словно видел впервые.

— Что скрывает надпись? Да ту самую русалку и скрывает. Сдохла она по собственной глупости! Пришлось менять надпись, чтобы не было ненужных вопросов…

— Сдохла? Или вы её убили? — спросил Саша, глядя в упор на Шульца. Тот усмехнулся в ответ, словно готовился к этому:

— У вас вроде законодательство в отношении нечисти и магических животных еще строже, чем в Германии. Нельзя по закону называть убийством уничтожение опасной твари. Тем более, что она умерла сама — я её и пальцем не тронул.

— И все же: что вы сделали с русалкой? — продолжил настаивать Саша.

Лиза удивлялась — пока все шло гладко. Слишком гладко. Шульц не возмущался ни единому вопросу, исправно отвечая. Так делает готовый ко всему лжец или честный человек.

— Закопал на берегу Перыницы, когда она сдохла. Я проверял — я не нарушил санитарные правила вашей страны. У вас вообще не регулируются захоронения нечисти. Она сдохла — я её закопал. Предупреждать никого о случившемся я не обязан. Это моя собственность, только и всего. Все обошлось без жертв — так что я ничего не нарушал. Чтоб я еще раз связался с русалками… Не смотрите так на меня.

— Как? — спокойно спросил Саша.

— Уничижающе. Что вы вообще знаете о русалках? Впрочем, о чем это я. Вы о полозовых невестах-то ничего не знали. Русалки неразумны. Они только походят на людей, точнее на женщин — все охотники среди русалок только женского пола. Это из-за моряков. Русалки — хищники, они охотятся на китов, акул, дельфинов, не брезгают каннибализмом. А еще они людоеды. Да, да, да, выманивают моряков с кораблей… Простите, с судов. Корабли у вас только же военные. Ваш язык — это нечто! Вашими военными моряками они, полагаю, не питаются — те дисциплинированы. А вот гражданских они едят с удовольствием. Говорят, последнее время даже мужских особей русалок — тритонов видели за охотой. Они раньше никогда не охотились — не похожи они внешне на людей, но прогресс совершил невозможное — на судах стали путешествовать женщины и тритоны эволюционировали в красавцев мужчин, чтобы выманивать женщин. Как-то так… — Он поморщился и замолчал, собираясь с мыслями. — О чем это я? Мне предложили привезти в Россию морскую русалку — фурор обещали мне. Тут таких зверей никогда не видали. Я и купился. Еще и сына в поездку взял — хотел показать загадочную северную страну. Показал… Хорошо еще, что не повез Петера сразу в «Змеев дол» — оставил на лето у друзей на Черном море. Решил, что ему, привыкшему к Северному морю, ваше понравится больше. Лишь по осени забрал Петера к себе. Так… О чем я? Я русалку кормил говядиной да свининой, видать, той это пришлось не по нраву. Она, хоть и безмозглая, как-то ночью по приезде в «Змеев дол» умудрилась взломать замок на крышке и выбралась из аквариума. Эта дура отправилась на охоту. Чудо, что никого не загрызла. Доползла до ручья за домом, где мы жили, нырнула в него и сдохла почему-то. Я утром её тело в Перынице нашел. Хвала небесам, что Петера со мной не было — мы-то с Тилем сильные мужчины, мы бы отбились от этой гадины, ночуй мы в фургоне, как делаем всегда в дороге, а вот что было бы с сыном… Мне до сих пор страшно представить. Так что я закопал эту гадину и забыл, как страшный сон, о русалках в своем зверинце. Я проверял — я не нарушил ни один ваш закон. Предупреждать вашего урядника о случившемся я был не обязан. Только ваших жандармов при выезде из страны. Что-то еще?