Книга Кровь в наших жилах, страница 143 – Татьяна Лаас

— Попался! — пробухтел Иван Александрович, его заместитель, накрывая Алексея упоительно теплым одеялом. — Можно подумать, у меня других дел нет, как тебя караулить. Береги уши — их тебе точно оборвут!

— Спа… — только и успел сказать Алексей, и тут его снова накрыли боль и беспамятство, совсем как в первый раз — тогда он посмел возмутиться водному змею прямо в лицо, требуя Наташу, и его скрутил водный смерч, выплескивая прямо на берег, где уже ждали тьма и боль. Ничего не меняется!

* * *

Лиза вернулась на Вдовий мыс одна. Точнее, Саша проводил её, поцеловал при слугах воспитанно в руку, и пообещав вернуться к полуночи, опять ушел кромежем. Дел в Пскове было невпроворот: надо было вскрыть все тайники в маггрузовике, чтобы быть уверенными — они ничего не упустили. Завтра снова допросят Шульца и Кросса, уже более жестко и не в присутствии Лизы, но что-то подсказывало ей, что они с Сашей ищут не то или спрашивают не о том. Шульц может быть не при чем. Его могли использовать втемную, заказав привезти русалку. Хотя проще в разы русалочьи чешуйки просто купить — черные рынки похожи во всем мире, найти там можно что угодно. Русалочья чешуя не исключение.

Она сняла перчатки и машинально сунула их в карман шинели под опешившим взглядом лакея — тот как раз протянул поднос для них. Надо признать — отвыкла она от такого обращения, одичала — еще скажут в высшем обществе! Пришлось вытаскивать перчатки и класть их как положено на поднос. Из кармана что-то выпало. Лиза, опережая услужливого лакея, сама живо наклонилась, удивленно подбирая с пола синюю, уже до боли знакомую чешуйку. И откуда она взялась в кармане?

Лиза нахмурилась, расстегивая шинель и позволяя лакею принять её. Грязную уличную обувь она все же сняла сама — не позволила стащить. Отвыкла! Как есть отвыкла, а ведь помнила, как садился на диван отец и позволял лакею снимать сапоги. Матушка так же поступала. Дети, и Лиза в том числе, обслуживали себя сами, хотя у Наташи к тому времени уже была своя горничная. Лакей молчал и терпеливо ждал указаний.

Лиза принялась рассматривать чешуйку — простая, без эфира. Не артефактная. Только откуда она?

На берегу, когда нашли Алешу, она не поднимала чешуйки — их остались собирать Архип и какой-то совсем молоденький опричник. Саша как-то вскользь упоминал, что Опричнина награду объявила за каждую найденную чешуйку — гривенник обещали платить. Так проще, чем выискивать чешуйки в округе силами полиции или Опричнины. Архип, конечно, не за гривенники чешуйки собирал — сам вызвался помочь. Надо будет ему грамоту выдать за содействие полиции и награду выписать. И загнать в школу, чтобы учился уму-разуму. Хороший же парень, хоть и дремучий.

В анатомическом театре она тоже не прикасалась к русалке и тем более не брала чешуйки. Тогда откуда она? Лиза задумчиво пошла в свои комнаты, попросив подать поздний ужин туда.

Пальцы бездумно крутили чешуйку, запоминая каждый бугорок на ней. Если не она сама её взяла, то… Линорм! Точно. Это он сунул свою любопытную голову ей в карман шинели. Это он, получается, разбрасывал по «Змееву долу» русалочью чешую, а они-то с Сашей чего только не думали по этому поводу. Это всего лишь глупый, неразумный линорм, а не чей-то коварный план. Ну надо же! Так в конце концов получится, что Шульц вообще ни при чем, а во всем виноват… Перовский? Завтра с утра… Лиза вспомнила, что с утра Саша будет на допросах. Значит, после обеда они с Сашей отправятся в «Змеев дол» — серьезно разговаривать с Перовским.