Книга Кровь в наших жилах, страница 78 – Татьяна Лаас

Она лишь кивнула — огненная боль подкатила уже к горлу, мешая говорить. Матвея так не спасти. Юсупов продолжил:

— Для Ильи такое не сработает — отец не станет рисковать собой ради какого-то мертвеца.

Что и следовало ожидать. Светлана сжала пальцы, по ним уже бегали огоньки пламени от нарастающего гнева на судьбу и Юсуповых.

— Я тут подумал… Раз мне все равно идти в огонь, так может… Перенести проклятье с Ильи на меня? Все равно один раз погибать, так хоть спасу брата.

А еще говорят, что логика женщинам неподвластна. И где логика в словах Феликса? То он детей еще заводить собрался, то понимает, что не пройдет огонь.

Юсупов взмолился:

— Елизавета Павловна, прошу, помогите. Я знаю, вы дружны с молодым князем Волковым. Он лучший проклятийщик. Попросите его перенести проклятье с Ильи на меня. Тогда уже сегодня я войду в огонь.

— Вы уверены?

Юсупов принялся оскорбленно позерствовать: выпрямился, вздернул подбородок, плечи гордо распрямил… Не сдулся бы, когда увидит пламя перед собой. Хотя несвойственную человеку храбрость надо поощрять.

Светлана встала и положила свои ладони поверх его пальцев:

— Я буду рядом. Я с вами зайду в огонь — ради Матвея.

Юсупов её поправил:

— Ради Ильи. Если он выживет — я добьюсь возвращения титула для него. Он достоин быть князем — он украшение рода Юсуповых, Елизавета Павловна.

Её сердце взорвалось внезапно болью — печать рода Рюриков прожгла мундир на груди и огненным потоком полилась с рук Светланы, охватывая не ожидавшего языков пламени мужчину с головы до ног. Манжеты его белоснежной рубашки тут же осыпались пеплом. Упали на пол с громким стуком раскаленные запонки. Золото прожгло пол.

Светлана еле сдержала крик.

— Нет, нет, нет, Огнь… Держи себя в руках… Ты же клялся, что не убийца… — шептали её губы. — Прошу, не убивай…

Легкими огневками пламя перелетело со стонущего, но пытающегося удержаться на ногах Юсупова на Матвея. Искорки медленно танцевали в воздухе, они словно целовали руки Матвея, его губы, волосы, его закрытые глаза, а потом огонь с шумом, треском пламени и волной боли влетел обратно в Светлану, заставляя её покачиваться — хорошо, что Вихрев её поймал за плечи и удержал.

— Елизавета Павловна, а вы горячая штучка!

Общение с Калиной оставляет свой отпечаток на всех, не обошло оно и Ивана Александровича. Он бережно посадил Светлану в кресло и подошел к кровати, дергая за сонетку — скоро примчится медсестра, а за ней и доктор. Хотя за доктором Вихрев пошел сам — провалился в кромеж. Он же за Шолоховым пошел?

Светлана сперва посмотрела на Матвея — он, кажется, даже порозовел слегка после огневок, — а потом она перевела взгляд на Юсупова:

— Феликс Дмитриевич, как вы? — она впервые обратилась к нему по имени-отчеству.

Он, покачиваясь от слабости, пробормотал:

— Жить буду… — Потом он опомнился и тут же, опустившись на одно колено перед Светланой, склонил голову: — ваше императорское высочество, благодарю за вашу помощь и поддержку. Моя жизнь, моя…

Что еще он хотел подарить Светлане, она так и не узнала — кромеж выплюнул Шолохова, на корню пресекшего романтический порыв Юсупова коротким: «Вон!» Этот «вон», кажется, и Светланы касался.

Она чуть задержалась в дверях палаты, оглядываясь на Матвея. Шолохов сдернул на пол одеяло, чтобы не мешалось. Обнаженное тело Матвея с головы до ног окутывали эфирные плетения. Они были такой плотности, что их видела даже Светлана.