Книга Кровь в наших жилах, страница 91 – Татьяна Лаас

— Дам, — твердо сказала Лиза, прогоняя страх. И ведь лгал в сентябре, запугивая, что сам съел Великого князя…

— Эт хорошо. Будут мертвые родники, будет и живой. Еще б кого из Рюриков сюда, чтобы вернули украденное, но это так, мечты-мечты! А то ишь, ироды, удумали — живую себе забрать, мертвую в кромешников запихать.

Он обвел всех кромешников взглядом и буркнул:

— Чево замерли? Живо по домам, оболтусы, и только попробуйте мне амператрицу не слушаться — съем и не побрезгую.

Лес зашумел, и стал меняться. Деревья шагнули кто куда. Где-то зашелестело ласковое, теплое Черное море, где-то загрохотало, обдавая ледяными брызгами и белой пеной Охотское море, где-то шумела Москва, где-то еще что…

Опричники, снова кланяясь лешему до земли, исчезали между деревьев. Соколов, прежде чем шагнуть в Москву, распорядился:

— Вихрев, Семенов, на вас сегодня охрана Великой княжны. Калина, за мной.

Тот проигнорировал его приказ:

— Я останусь тут: проверю, чтобы все добрались до своих мест, потом провожу Елизавету Павловну, а потом приду в Москву.

Лиза думала, что Соколов возмутится, но тот лишь кивнул и напомнил:

— Про уши не забудь!

Калина обиделся:

— Так точно, ваше превосходительство!

— Шут, — припечатал его Соколов и шагнул-таки в Москву.

Скоро берег Идольменя затих. Лишь Лиза осталась да три кромешника. Она посмотрела на лешего и не удержалась с вопросом — вдруг ответит:

— Дедушка Леший, подскажи, а что будет с Огнем?

— А че с ним будет? — не понял её леший.

Она вздохнула:

— Он не слушается меня, вырывается, когда хочет, делает все сам, он же и ошибаться может, только никогда в таком не признается… Он и дальше так будет… Благодетельствовать?

Леший рассмеялся:

— Пакостить, ты хотела сказать?

— Да.

Калина и парни тоже не сдержали смешков. Леший бросил на них сердитый взгляд и решил игнорировать их:

— Да не будет он больше пакостить. Раньше вся силушка в нем одном была собрана, а скоро распадется он на сотни тысяч языков пламени — будет в каждом и нигде. Так и с водой, и с землей, и с воздухом будет. Были всемогущи, станут…

— Всепролазны?

— Вездесущи. Но слабы. И неча их опять воедино собирать! Вот так от, амператрица. И ты, надо признать, не глупая свиристелка. Ты умница. Только чаще доверяй себе. И чащее еще молчи, не выдавая первое, что приходит в голову. И вообще… Советуйся со старшими! Ты хорошо придумала со льдом и клятвой. Земля слаба. Земля и выдать тебя может. Вода… У него свои планы на тебя, но он глубоко, на дне, он редко выбирается в люди. Авось, не предаст, как земля. Ты не серчай на них. Они не люди. Они мыслят иначе, признавая лишь силу. Не давай им спуску. Они могут забрать многое — не позволяй им этого. Распоряжаться твоей судьбой они не могут в любом случае. Давать им свою жизнь и душу — жирно им будет.

Калина хмыкнул:

— Лучше тебе отдать?

— А тож! — согласился леший. — Я-то знаю, что с вами всеми делать. Лес живой, силы у него много. Он испокон веков давал людям силы и делился своими дарами. Кем бы вы были без трав, ягод, грибов, зверья, валежника? Токмо вам все мало, сами стали забирать сверх меры, вот лес и обиделся.

Он открыл прямую дорогу до дома:

— И беги уже, свиристелка, а то уложу спать у себя в лесу. Отощала — жуть. Все хужее и хужее выглядишь. Передай своему драному коту, что не держит он слово свое, совсем как… — он скосился на Калину и тактично закончил: — некоторые.