Книга Журавли летят на запад, страница 128 – Анна Рябинина

– Ну-ну.

Несколько мгновений они молчат.

– Ты не жалеешь, что мы приехали сюда? – спрашивает в итоге Чжоу Хань.

– Почему же я должен жалеть?

– Сунь Ань.

– Что?

Чжоу Хань качает головой.

– Я же знаю, что ты не хотел ехать. И что тебе тут не нравится.

– Это не важно.

– Почему?

– Потому что ты хотел и это того стоило.

Чжоу Хань всплескивает руками, не находя слов.

– Иногда ты невероятно глупый, – в итоге говорит он.

– Но ты же рад, что мы приехали, разве нет?

– Рад, – кивает Чжоу Хань. – Но ты же знаешь, что это не так важно, потому что я был бы рад остаться в Париже, главное, чтобы ты тоже остался.

– Чушь какая.

Чжоу Хань говорил ему однажды что-то похожее – когда забирал из городской полиции после какой-то демонстрации. Сунь Ань тогда чувствовал себя самым несчастным на свете – он довольно часто попадал в такие ситуации, но за решетку его посадили впервые: до этого он осторожничал и дорожил возможностью жить в Париже, а тут как-то так вышло – и им уже выносят предупреждение. Когда они шли домой в тот вечер – точнее, уже ночь, – жались друг к другу то ли от холода, то ли от страха встретить еще кого-нибудь, на чью душу претендует полиция, Сунь Ань спросил, а что будет, если их правда вернут в Китай. А Чжоу Хань ответил, что ему все равно – главное, чтобы никто не пострадал.

Впрочем, как тогда унь Ань ничего не возразил – он упал на мостовую во время демонстрации, и от любой попытки в разговор голова начинала кружится, как и сейчас он ничего не не успевает сказать. Спорить дальше им мешает стук в дверь от того слуги – тот громко интересуется, планируют ли они что-то заказывать, а потом, получив ответ, шаркающими шагами начинает удаляться.

– Вот видишь! – кивает Сунь Ань в сторону порога. – Шумно.

Чжоу Хань хмыкает.

– Ты поэтому всю ночь почти не спал? – И касается пальцами его глаз – наверняка покрасневших, потому что заснуть-то он заснул, но долго не проспал: всю ночь какая-то муть снилась, и в итоге большую часть времени он просто пролежал, глядя в потолок.

Не спал, потому что сотню раз успел подумать над тем, какой плохой идеей было приезжать сюда, но Чжоу Ханю об этом знать не обязательно.

– Разумеется.

– И потому что волновался.

Он и так прекрасно это понимает.

– Да, – помучавшись, в итоге соглашается Сунь Ань, на что Чжоу Хань только вздыхает.

– Все обязательно будет нормально, я тебе обещаю, – тихо говорит он.

Так проходит еще неделя: они потихоньку обживаются, Чжоу Хань даже умудряется найти себе какую-то маленькую работу, встречаются в Ван Сун, и она знакомит их со своими подругами, Хуа Бай и Ло Хуан – те вызывают у Сунь Аня сложное, противоречивое чувство, смесь восхищения и страха, – а сам Сунь Ань даже набирается храбрости поехать к родителям.

А потом к ним вместе с Ван Сун приходит необычный мужчина. В нем странное все: походка, взгляд, одежды – изящные, богатые, но будто пришедшие из другого века; его взгляд сверкает мрачно и внимательно, он точно замечает все вокруг, хотя и хочет казаться незаметным и простым. У него две тени.

Он представляется У Вэем и улыбается цепко и чуть насмешливо, как обычно улыбаются жулики, подделывающие бумаги.

– Кажется, я вам не очень понравился, – замечает У Вэй.

– А ты еще вреднее улыбайся, точно никому не понравишься, – шепотом отзывается Ван Сун. Кажется, они неплохо знакомы. Неужели она его не опасается?