Книга Журавли летят на запад, страница 65 – Анна Рябинина

– Какой кошмар, – сочувственно кивает она, впрочем, после это переглядывается с Сунь Анем, и между ними проскакивает искра молчаливого взаимопонимания: так этому домоседу и надо.

Чжоу Хань не перестает ворчать до самого вечера и довольно быстро сбегает в свою комнату, а Моргана остается с Сунь Анем и тащит его пить кофе в ресторане рядом – официанты косо посмотрели на них, но пропустили, а Моргана, отвернувшись, показала им язык.

– Ты хочешь что-то рассказать, – безошибочно определяет он. Ей нравится это в Сунь Ане – мгновенное понимание ее желания посплетничать. Сначала она думала, что у нее не получится с ним подружиться – Сунь Ань казался раздражающим и чопорным, но потом случились случайные встречи на лестнице, обсуждения печати подпольных листовок и тот дурацкий поцелуй под дождем, от которого у нее еще час горели щеки. Вот и сейчас Сунь Ань сидит перед ней – растрепанный от дороги, с помявшимся крылышком воротника, весь хрупкий и тонкий, похожий на эльфов из сказок, как веточка, готовая вот-вот сломаться, с легкой, задумчивой улыбкой на лице, с по-китайски черными, задумчивыми глазами, – а она вспоминает этот поцелуй и скользит взглядом по его губам и по ямочке на левой щеке. А потом вспоминает веснушки на щеках мисс Сорель. Точно.

– Я сегодня встретила девушку, – рассказывает Моргана.

– Да? Ты с ней провела день? – в его голосе звучит что-то обиженное, и она весело хмыкает.

– Не обижайся, я оценила то, как ты специально заблудился в Лондоне, чтобы я подольше никого не видела. С ней я столкнулась случайно, потом мы поругались, а потом долго обсуждали женское движение в годы французской революции.

– Звучит как твой типичный день, – признается Сунь Ань, и она весело фыркает.

– Рада, что в твоих глазах я живу именно так.

– Так что там с этой девушкой?

– Ой, слушай, – начинает Моргана, и она не замечает, как проходит почти два часа, после кофе они заказывают вино, а тени от ламп на столе удлиняются, будто цепляются за тьму в углах и пытаются протянуться от одного темного пятна до другого.

Кажется, еще полчаса они с Сунь Анем целуются в подворотне рядом с рестораном – она по-девчоночьи легкомысленно закидывает руки ему на плечи, приподнимается на носочки, целует первая. Они пару раз неудачно тыкаются носами, начинают смеяться, она прячет лицо у него на плече и вдыхает смесь привычных и непривычных запахов: от привычного там типографская краска и травяное мыло, от непривычного – пыль дороги и железо поезда. Не удерживается и полукусает-полуцелует в шею, снова смеется. Голову чуточку ведет, и от этого ей почему-то так легко и спокойно – она пообещала себе, что больше никаких мужчин в ее жизни не будет, но с Сунь Анем вышла осечка – все-таки он был жутко красивым.

Моргана, как и любая англичанка, не особо жаловала приезжих китайцев, точнее, ей, в целом, было все равно, но красивыми она их не считала, а вот похожими друг на друга, будто те все вышли как один из глиняной армии Цинь Шихуанди – да. Она и не обрадовалась особо, когда узнала, что будет жить с двумя из них в Париже, а потом столкнулась с Сунь Анем на той злополучной лестнице. Утренний свет мягко очертил его лицо, поджег золотом волосы, утонул в черных-черных, как зимняя ночь, глазах, Сунь Ань нахмурился, а потом невольно улыбнулся – и она тогда в первый раз подумала, что очень хотела бы его поцеловать.