Книга Журавли летят на запад, страница 81 – Анна Рябинина

Ну, хоть что-то хорошее.

* * *

– Понимаешь, в чем дело? – Елена залезает на стол, отодвигает в сторону бумаги и закидывает ногу на ногу. – Все довольно просто – чем ниже степень индустриализации – тем хуже положение женщин, потому что у них банально нет возможности для того, чтобы как-то вырваться.

– Сунь Ань говорил, что это от того, что у них там условия какие-то другие, – Моргана приподнимает брови. – А Чжоу Хань рассказывал, что отец бил его мать.

– Ну да, конечно, ты что – самый высокий уровень свободы женщин в Российской империи и Китае, у них же женщины на престоле, – смеется Елена.

Сегодня она в длинном черном платье, какие обычно бывают у героинь викторианских романов – выручное, изящное, и она в нем похожа на фарфоровую хрупкую куклу: волосы золотыми колечками лежат на плечах, глаза насмешливо сверкают, пальцы перебирают оборки платья. Свет падает прямо ей на макушку, от чего она мягко, по-кошачьи щурится.

– Ну, как я понимаю, Цыси не императрица, а все же регентша.

– А то ведь небо не одобрит, – Елена насмешливо округляет глаза. – Как же можно без этого занять драконий трон! Хотя знаешь, мне кажется, дракон был бы не против увидеть на престоле девушку.

– Почему?

– Ну как же, – Елена наклоняется к ней ближе, так, что колечки ее волос начинают щекотать Моргане лоб. – Драконы ведь всегда связаны с сексуальностью, женским, вот этим всем, – а потом она начинает смеяться. – Вот вроде пожила во Франции, а английское все равно чувствуется, смутилась!

– И как тебя только в университет взяли? – хмыкает Моргана.

– О, я поругалась с местным научным работником – какой-то жутко богатый мальчишка. Я ему понравилась, вот он и пристроил меня сюда.

– И ты из упрямства не ушла?

– А зачем? Пусть он думает что хочет, если я получила возможность заниматься чем-то важным, пусть даже таким способом, я ее реализую, а он еще пожалеет, что пустил меня на порог.

Моргана поднимает руку и заправляет волосы Елены ей за уши, а потом все же не выдерживает и чихает от щекотки.

– Так тоже хорошо.

– Когда вы уезжаете обратно в Париж? – вдруг спрашивает Елена.

– Должны послезавтра.

– Ты тоже поедешь?

Моргана пожимает плечами.

– Думаю, что да.

Елена закусывает губу.

– А остаться не хочешь?

– Зачем?

– Показала бы мне город, сходила бы на мои лекции, – Елена весело играет плечами. – В конце концов, когда еще такая возможность выпадет?

– Ты и так читаешь мне их третий день, – ворчливо откликается Моргана.

– А тебе не нравится?

Моргане, конечно, нравится – в стенах университета Елена раскрывается с совершенно иной стороны, становится ярче, болтливее, эмоциональнее. Она жестикулиует, что-то доказывая, говорит громко и уверенно, часто смеется, и Моргана не может не признать, что ее искренне интересно слушать.

– Может быть, еще на неделю? – осторожно предлагает Моргана. – Я предупрежу всех в Париже, что задержусь.

– Давай, – улыбается Елена.

– А ты придешь к нам сегодня вечером?

– Снова ругаться с Чжоу Ханем из-за реформ Робеспьера? – весело хмыкает Елена.

– Как будто тебе не нравится.

– Конечно, нравится! Где еще я могу так спокойно говорить мужчине, что он не прав.

С Чжоу Ханем Елена правда ссорилась не щадя сил – иногда, правда, просто из интереса, но с неизменным запалом: они обсуждали все от эпохи принципата до китайского фольклора, иногда в спор пытался вклиниться Сунь Ань, но на него одновременно громко шикали, и ему приходилось замолкнуть. Моргана сочувственно пожимала плечами, но и сама тоже молчала, просто наблюдая за тем, как в такие моменты ярко сверкали глаза Елены.