Книга Хозяйка разрушенной крепости, страница 38 – Любовь Оболенская

– Железные вряд ли найдутся, – покачала я головой.

– Значит, помучаюсь с деревянными, – вздохнул мой собеседник. – Правда, недолго те меха продержатся.

– Нам сильно долго пока и не надо, – заметила я.

– Тогда, думаю, за день справлюсь, – произнес кузнец. – Только зачем нужны меха, если в деревне нет кузницы?

– Ты, главное, сделай, – сказала я. – А зачем – завтра узнаешь.

На следующий день мы начали добывать из руды железо.

Ну, как начали…

Жители деревни под моим чутким руководством засыпали уголь и мелко дробленную руду в глиняные цилиндры, которые я гордо назвала печами, подожгли – и начали надеяться.

Я – на то, что все получится.

А многие жители деревни на то, что ничего у меня не выйдет.

Понятное дело, для них кусок собственной земли был пределом мечтаний, и в глазах многих читалось «хоть бы у нее ничего не получилось!».

Внизу печей были проделаны отверстия, которые я велела заткнуть грубо обтесанными каменными пробками. Между печами ходил кузнец, ножом выковыривал пробки, поддувал воздуха мехами, раздувая угли, забивал пробку ногой обратно в отверстие и неторопливо шел к следующей печи.

Меха у него получились, понятное дело, неказистыми – две деревянные рукояти, приделанные к грубым плоским деревяшкам, между которыми находилось некое подобие кожаной гармошки с железной трубкой на конце. Трубку для дела пожертвовал Винс, оторвав железяку от сердца – оказывается, она когда-то давно была кончиком его боевого рога, которым он призывал в битву свой отряд. Потом в бою рог попал под чью-то дубину, а железка осталась как память. Кузнец сначала сделал было деревянную трубку, на что начальник охраны крепости поморщился:

– Сгорит же сразу! Уголь знатный жар дает, видел я несколько раз, как кузнецы с горнами работают.

– Ясно дело, сгорит, наверно, – почесал в затылке кузнец. – А чего ж делать, когда железо нынче лишь втрое дешевле золота? Я ради такого дела еще трубок насверлю.

– И на каждую по полдня убьешь. На! – сунул Винс в мозолистую руку кузнеца памятную реликвию. – Если оно надо для дела, что хозяйка задумала, ничего не жалко!

У меня тогда от этого поступка аж слезы навернулись. Но я ничего не сказала, мысленно пообещав при первой же возможности отплатить этому суровому мужчине добром за добро…

А рыба в бочках между тем доходила потихоньку до нужной кондиции. Еще дня три-четыре, и будет готова! Что ж, на рынок по-любому придется ехать, даже если с железом ничего не выйдет. Нам сейчас любой заработок нужен как воздух, иначе реально до следующей весны не протянем. Того, что росло на поле, хорошо если на треть зимы хватит, а дальше впору топиться, благо океан рядом.

– Плохо земля родит, – вздохнул Винс, поймав мой взгляд. – Год от году все хуже и хуже.

– А отдохнуть ей даете? – спросила я. – Удобряете?

Винс с недоумением уставился на меня.

– Удивительные слова вы говорите, хозяйка. Земля ж не кобыла, чтоб ей отдыхать. И удобрять – это как?

Понятно.

С сельским хозяйством тут тоже было все совсем плохо. У меня-то дача давно уже в собственности, потому я на эту тему и читала много, и с соседями общалась. Правда, огородом мало занималась, времени не было. Но основы знала. Потому худо-бедно, но своя картошка, морковка, огурцы и зелень на столе были всегда. Конечно, с моей работой и того б не уродилось, хорошо, что соседка Марина помогала в мое отсутствие. Повезло мне с ней, душевная женщина…