Книга Хозяйка разрушенной крепости, страница 99 – Любовь Оболенская

Я почувствовала, как замерло мое сердце…

– Хм-м-м… – заметно смягчился Артур. – Для королевства Логрес это был бы прекрасный брак: рыцарь Круглого стола и, как мне тут доложили, названая королева побережья, готовая защищать его от любого врага. Что скажете, леди Элейн? Готовы ли вы назвать сэра Ланселота своим мужем, а меня, короля Артура, своим приемным отцом? Должен же я как-то компенсировать вам потерю сэра Ламорака Уэльского – да и, признаться, пышные свадьбы я очень люблю.

Мое сердце, пропустившее удар, забилось вновь, и я нашла в себе силы ответить:

– Бывают предложения, от которых не отказываются, мой король, и это одно из них.

Артур рассмеялся:

– Надеюсь, ты не будешь требовать от меня еще наград, как твой жених, слова которого ты только что повторила?

– Какие еще могут быть награды, когда лучший рыцарь королевства Логрес готов назвать меня своей женой, а его король – своей дочерью? – проговорила я.

– Ну и славно, – кивнул Артур. – Всегда приятнее готовиться к свадьбе, нежели к войне. Кстати, мои шпионы доложили мне, что в подвале этой полуразрушенной башни зреет некое невиданное кушанье. Готово ли оно? Думаю, неплохо было бы попробовать его на свадьбе.

«Ничего себе! – пронеслось у меня в голове. – Получается, король вообще все знал о жизни нашей деревни и о том, что делается в крепости, но до поры до времени нас не трогал. Выжидал, смотрел, что у нас выйдет. И получилось, кстати, что он выиграл практически везде: без потерь избавился от Харальда Железнорукого, устранил лгунов и предателей из своего окружения, а вместо них приобрел верных вассалов, при этом не потратив из казны ни единого нуммия. Ничего не скажешь, мудрый король! Что, впрочем, не мешает ему быть жестоким к низшему сословию. Но, видимо, это просто отпечаток эпохи, по-другому тут просто не бывает. Хотя у меня во владениях, конечно, все будет иначе. Не радикально, чтоб не злить короля, но я очень постараюсь, чтобы моим людям жилось полегче, чем другим крестьянам королевства Логрес».

А вслух я сказала, улыбнувшись:

– Думаю, то невиданное кушанье уже готово, ваше величество. И уверена, что его вкус вы вряд ли когда забудете.

А потом Ланселот подошел, взял мои руки в свои – и я поняла, что наконец настал самый счастливый миг в моей жизни.

Сегодня минуло ровно пять лет с того дня, как Ланселот попросил у короля Артура моей руки. Я стою на балконе роскошного замка Сайзен, качаю на руках маленькую Лидди, которую я назвала в честь своей служанки, заменившей мне мать, и смотрю, как Ланселот обучает бою на мечах Артура, нашего сына-первенца, которого мы с Ланселотом назвали в честь короля, заменившего мне отца. Правда, у мальчика уже есть прозвище Галахад, что на языке далекой Страны степных конников значит «стреляющий» – ибо упражнения с маленьким луком у моего сына пока что получаются лучше, чем с клинковым оружием.

Конечно, у Артура в руках сейчас крошечный деревянный меч, но он уже довольно ловко парирует им удары и наносит собственные. Это и не удивительно, когда твой учитель не просто любящий отец и рыцарь Круглого стола, но еще и лучший мечник королевства.

После нашей свадьбы король в качестве свадебного подарка пожаловал Ланселоту земли и замки, ранее принадлежавшие Мордреду и Гарету Белоручке. Агравейн выпросил у Артура полное прощение за соучастие в убийстве сэра Ламорака Уэльского, и его владения остались при нем. Но мой муж говорит, что даже если змея, нанесшая смертельный укус, попросит о помиловании и получит его, она все равно останется змеей, которая обязательно укусит снова. К тому же, думаю, Агравейн помнит об обещании Ланселота убить его, потому старается держаться от нас подальше. Что ж, это верное решение, ибо мой муж всегда держит свое слово, и ему нужен лишь малейший повод, чтобы сдержать его. При этом я неоднократно просила Ланселота забыть о нем, на что мой упрямый супруг лишь качал головой: