Книга Хозяйка разрушенной крепости, страница 95 – Любовь Оболенская

Артур повернул голову и, прищурившись, посмотрел на второго рыцаря.

– Так ли это, Мордред? Правду ли говорит дочь сэра Ламорака? Я слышал, что на него напали разбойники, которые его и зарубили. Но сейчас эта леди обвиняет вас троих в подлом убийстве.

– Они оба лгут, мой король! – воскликнул Гахерис. – И я готов призвать небеса в свидетели того, что я говорю правду!

– Я слышал, что королевство Логрес известно своим Небесным Судом, где один человек может биться с другим насмерть, доказывая свою правоту, – глухо проговорил Ланселот. – Сейчас этот рыцарь посмел обвинить во лжи меня и достойную дочь сэра Ламорака Уэльского. Король Артур, дозволь мне мечом доказать этому человеку, что в моих словах и словах леди Элейн нет ни капли лжи.

Гахерис усмехнулся.

– Слушай меня, простолюдин, напяливший на себя доспехи моего брата, которого ты подло убил. Ты не достоин принять смерть от меча. Ты умрешь связанным на виселице, вылупив глаза, высунув язык и трясясь в конвульсиях…

– Погоди, племянник, – перебил его Артур. – Пока что я король, и мне надлежит решать споры между своими подданными, удостоенными рыцарского звания. Этот человек утверждает, что он сын короля Ниалла. Допустим, он лжет. Но в то же время он может и говорить правду. В таком случае небеса не одобрят казнь знатного человека через повешение. Все знают, насколько ты искусен в бою с мечом – пожалуй, во всем королевстве Логрес нет мечника, способного тебе противостоять. И если ты повергнешь наземь этого человека, выиграв у него поединок, всем станет очевидно, что он никакой не рыцарь, а вы втроем не убивали достойного сэра Ламорака Уэльского. В таком случае, если после твоей победы этот… как его… Ланселот будет еще жив, мы непременно повесим его на ближайшем дереве. А леди Элейн за поклеп на достойных рыцарей отправится на костер. Думаю, такое решение будет по-королевски справедливым.

Гахерис хмыкнул, перехватывая свой меч в боевое положение и направляя его острие в лицо Ланселоту.

– Готовься к смерти, самозванец, – процедил Гахерис сквозь зубы. – Не успеет солнце скрыться за этим лесом, как ты будешь болтаться в петле на радость воронам, охочим до падали.

Пока Гахерис все это проговаривал, Артур щелкнул пальцами, и немедленно слуга поднес ему на подносе серебряный кубок, рядом с которым стояла миска из того же металла с мелкой жареной рыбой. Похоже, король собрался комфортно насладиться зрелищным поединком, одновременно выпивая и закусывая.

Я откровенно переживала за Ланселота. Как он стреляет из лука, я видела и успела убедиться, что в этом деле он мастер. Но насколько хорошо у него обстоят дела с битвами на мечах? Только что король охарактеризовал Гахериса как непревзойденного мечника. При этом Ланселот как стоял на одном колене, опустив взгляд, так и продолжал оставаться в этой позе, словно приговоренный к отсечению головы…

Гахерис же не стал дожидаться, пока его противник примет боевую стойку. Он бросился вперед, занося меч над головой и явно намереваясь завершить бой одним ударом.

Но долгого поединка, ожидаемого королем, не получилось…

Внезапно Ланселот молниеносно отпрянул в сторону. Я увидела, как тускло сверкнул его меч, извлекаемый из ножен… А потом Гахерис, бестолково махнув своим оружием, продолжал бежать вперед… и при этом его отсеченная голова катилась рядом по траве, разбрызгивая во все стороны алые капли крови…