Книга Забитая жена для генерала дракона, страница 32 – Кристина Юраш

Продавец заморгал.

— Ах, вам послышалось! Я сказал — пятнадцать!

— Нет, — твёрдо произнесла я. — На ценнике — двенадцать.

Я подошла к пьедесталу, сдёрнула остатки ценника с клея — и поднесла ему под нос.

— Двенадцать. Пишите правильно. Нечего приписывать лишнее. Особенно когда покупаешь от имени генерала Моравиа. Он не любит, когда его обманывают. А я — тем более.

Продавец побледнел.

— Мадам… это… дополнительная упаковка. И доставка. И магическая сохранность…

— Нет, — перебила я. — Всё это — бесплатно. Так что не надо врать. Доставку я беру на себя. Сохранность тоже!

— Послушайте, леди, — закашлялся продавец. — Я так полагаю, вы…

— Экономка, — припечатала я. — Очень экономная экономка.

— Ах, как я сразу не догадался! Давайте сделаем так! Вы заплатите пятнадцать, мы нарисуем, что она стоила пятнадцать, и…

Он посмотрел на меня так, словно предлагает лучшую сделку в моей жизни.

— И пятьсот лорноров ваши. Идёт? — улыбнулся продавец.

— Идёт экономка в другой магазин, — произнесла я. — Если вы сейчас же не переделаете счёт и не рассчитаете строго по ценнику!

Он сглотнул.

— Конечно… конечно… сейчас всё исправлю… Вот! Можете оплачивать, — улыбнулись мне, как ни в чём не бывало. — Может, чаю? А то пока ребята будут её заворачивать…

— Нет, спасибо, — вздохнула я, вспоминая, что чай тут какой-то невкусный. Хотя другим нравится. — Я пока пройдусь, посмотрю…

— О, конечно! — тут же закивал продавец. — У нас много новых изделий! Ходите, смотрите, выбирайте! Всё, что угодно!

Я рассчиталась за лошадь и только отошла к витрине, как вдруг колокольчик мелодично прозвенел. Я обернулась, видя на пороге Альбина и Женну.

Сердце стучало не в груди — в горле. Так, будто пыталось вырваться и упасть на мраморный пол лавки.

Дрожащие колени едва удержали меня. Пришлось вцепиться в витрину.

Муж и его дорогая подруга вошли в магазин, а я поспешила отвернуться к витрине с золотыми ложками.

Я стояла у витрины спиной к двери, пальцы впивались в бархатную подушечку с ложечками — будто они могли удержать меня в этом мире. За стеклом мерцали бриллианты, жемчуга, изумруды… Но в отражении стекла я видела только его.

Альбина.

Он вошёл, как всегда — уверенно, будто весь город принадлежит ему. Каштановые волосы аккуратно зачёсаны. Роскошное пальто без единой складки.

Его рука в чёрной перчатке заботливо держала под локоток спутницу.

Женна.

В скромном пальто-накидке, в коричневом платье с кружевным воротом, с платком у горла и глазами, полными… благодарности. Да, именно так — благодарности. Как у святой, что страдает за чужие грехи.

— Ой, я прошу вас… — её голос звенел, как колокольчик над гробом. — Здесь очень дорого.

Я не обернулась. Не смела.

— Я хочу выразить вам признательность, — сказал Альбин, и в этом голосе не было и тени того, кто кричал «УБИЙЦА!» три дня назад. Теперь он — добрый, щедрый, благородный отец. — За то, что вы столько сделали для моего сына. Хотя и не обязаны.

— Ах… — Женна вздохнула, будто от боли. — Но… вы же сами всё это делаете для него… Я лишь рядом…

Она ломалась. Играла в скромность.

Но я видела, как её пальцы дрожат от нетерпения, как глаза впиваются в золотой гарнитур на подставке — образец тончайшей работы, с крупными изумрудами.

Она хотела его. И знала: получит.

Я сделала шаг в сторону, к витрине с серёжками. Притворилась, что выбираю. Подняла руку — чтобы спрятать больное ухо за волосами. Оно всё ещё не заживало. Но болело не так сильно, как раньше.