Книга Забитая жена для генерала дракона, страница 33 – Кристина Юраш

— Прекратите меня баловать! — послышался нарочито строгий голос Женны.

— Вы заслужили хотя бы этот браслет. Это лишь капля в море, по сравнению с вашей безграничной добротой и терпением…

“Капля в море!” — беззвучно передразнила я, видя, как они подходят к каждой витрине. И Женна тут же начинала упираться. Но, отдать должное, упиралась она так мастерски, что теперь у нее есть и серёжечки, и брошка и даже тот изумрудный гарнитур.

Тонкая рука Женны заботливо отряхнула снег с плеча Альбина.

— Ах, простите, — вздохнула она. — Мне очень неловко. Просто когда мы с Сибилом гуляем, я всегда отряхиваю его от снега. Я привыкла заботиться и…

Она покраснела.

Альбин взял ее за руку, и в этот момент я увидела, как Женна задышала глубже.

Я тут же отвернулась.

— …Она могла сбежать? — раздался его голос уже ближе. Я краем уха уловила разговор, делая вид, что примеряю дешёвые колечки.

— У неё нет родственников. Нет друзей. Я обошёл всех. Обзвонил. Даже лавку на Сент-Клер проверил. Я помню про ухо. Поэтому обошёл всех докторов, целителей и даже аптеки. Её никто не видел.

Мои ногти впились в ладонь.

Ты не искал меня, Альбин. Ты искал ту, кого ненавидишь. А меня ты уже убил. Так ведь?

— Ты боишься, что она поднимет скандал? — прошептала Женна. Так тихо, что слышать это было почти преступлением.

Я замерла.

— Ты обеспокоен репутацией семьи… — продолжала она, и в её голосе прозвучал яд, замаскированный под заботу. — Но… не правильнее ли было бы… заказать статью в газете? В которой рассказать всю правду?

Альбин молчал. Он думал.

— Знаешь, я бы не хотел выносить все это за пределы семьи и делать общественным достоянием, — после некоторых колебаний произнес муж.

— Но ведь ее вина доказана. Письма пришли. В магазинах все проверили. Никакой опасной магии в игрушках не было, — произнесла Женна.

В отражении витрины было видно, как она заглядывается на него, а Альбин стоит и хмурится возле браслетов.

— Я понимаю. Это тяжело. Это твое решение, — вздохнула Женна. — Мне бы тоже не хотелось давать огласку. Я… Я почти боготворила эту женщину… И мне очень стыдно, что я так ошиблась в ней…

Боготворила? Ты даже не знала, как я пью чай — с лимоном или без. Ты не спрашивала, люблю ли я музыку. Ты видела во мне только угрозу. А теперь — удобную мишень.

Альбин все еще молчал. Он сомневался. Колебался. И я видела это.

— Может, она просто… не в себе? — с надеждой спросила Женна. — Может, это просто какое-то временное помешательство?

Альбин стиснул зубы, глядя в одну точку. Он мельком посмотрел на Женну, которая кротко вздыхала над витриной, а потом нахмурился еще сильней.

— Мы все в ней ошиблись, — одними губами произнес Альбин. — И я в первую очередь.

Он смотрел перед собой, словно его волновал не блеск украшений, а что-то другое. Видимое только ему.

— Знаешь, я… Мне стыдно перед тобой, Женна, — произнес Альбин. И повернулся в ее сторону. — Ужас, стыдно. Я ведь мог тогда просто жениться на тебе. И тогда бы мой сын был… Был моим сыном. Законным наследником. И… Он бы рос в семье, где его любят. Но я… Я предпочел яркую красоту нежной доброте и скромности. И в этом моя вина перед тобой…

Женна кротко опустила глаза.

— Ах, вы говорите глупости, — прошептала она ангельским голосом. — Я — старая дева. У меня нет приданого.