Книга О Пепле и Стали, страница 37 – Элиза Рейн

Но теперь… теперь я знаю, что другая.

Мысли накрывают меня, будто лавина, надежда во мне подобна восхитительно-чистым волнам.

Что, если быть другой — хорошо?

Что, если так нужно, чтобы некоторые на Иггдрасиле были другими?

Прости меня, Торви.

Я произношу это не вслух, как делала это раньше, когда пыталась ее позвать, а мысленно. Говорю их так искренне, как только способна, пытаясь каким-то образом передать их в самую глубину себя, в то место, где думаю, находится моя душа.

У нас все будет лучше. Мы будем делать то, что правда сработает. Мы сделаем друг друга сильнее.

Лучшее во мне и лучшее в ней, как и сказал Каин.

От этой мысли меня охватывает восторг, и мое дыхание сбивается.

Стакан выскальзывает из моих пальцев и катится по кушетке, когда в маленькой комнатке появляется огромная медведица.

Кажется, я не дышу.

Торви смотрит прямо на меня.

— Ты не в опасности, — говорит она.

— Нет, — шепчу я.

Она наклоняет ко мне свою гигантскую голову.

— Что-то изменилось.

Она права. Я тоже это чувствую.

Широкая улыбка расплывается по моему лицу.

Теперь она останется. Знаю это так же точно, как и собственное имя.

И чувствую, что изменилось и еще кое-что. Сила струится по моим венам, наполняет мою грудь, пульсирует в каждой клеточке моего напряженного тела.

Вытянув руку, я вспоминаю прихотливые узоры, украшающие потолок бального зала в Ледяном Дворце. Лед появляется на моей ладони, завивается в сияющие спирали. Это получается не вымученно и не по принуждению, а естественно, как дыхание.

Я смеюсь. По-настоящему, радостно смеюсь.

— Ну, принцесса, — тихо говорит Каин, глядя то на лед у меня на ладони, то на Торви, которая нюхает разложенные на столе травы. — Думаю, ты только что приняла свою валь-тивар.

Но все гораздо больше.

Она останется, как и все те мои стороны, которые она олицетворяет. Торви здесь, и впервые за всю жизнь я чувствую себя целой.

Я стала ничего не стыдящейся собой.

ГЛАВА 15

МАДДИ

— Мадди, почему, Одина ради, ты не рассказала Валькириям, что с тобой сделали Инга и Оргид? — Сарра не то, чтобы справляется с тем, чтобы скрывать гнев. — Их буквально только сегодня наказали за трусость, а они опять на тебя набросились! Они заслуживают того, чтобы их вышвырнули из Фезерблейда!

Ярость, отражающаяся на лице моей подруги, заставляет меня быть невероятно благодарной ей, а она еще даже не знает о самом худшем.

Я не сказала ей о клейме.

Каждый раз, когда смотрю на него, меня начинает тошнить, и не от воспоминаний о невыносимой боли, а от того, что оно значит.

Они победили. Может, я и прогнала им, но моя победа пришла слишком поздно. Они повалили меня на землю и выжгли на моем теле вечную метку. Заклеймили меня той, кем считают. Вырезали свои выводы на моей плоти.

Одиночка.

Если Вальдис или Эрик это и видели, то никак не упомянули. Когда они нашли меня, я была покрыта толстым слоем льда, так что вполне вероятно, что они об этом не знают.

Когда они спросили меня, что случилось, я решила солгать и сказала, что просто упала и ударилась об лед. Не знаю, поверили они мне или нет, но давить, чтобы я сказала правду, не стали.

— хочу показать им, что сама по себе сильная, — говорю я Сарре.

Это правда. Поначалу я не поняла, почему солгала. Осознала это позже, через пару часов после того, как покинула Крыло Змеи. — Я хочу, чтобы они знали, что могу наказать их и без помощи Стражей Одина.