Книга О Пепле и Стали, страница 43 – Элиза Рейн

— Тебе стоит быть осторожной.

Эти слова заставляют меня повернуться обратно.

— Я думала… — начинаю я, но она поднимает руку, прерывая меня.

— Я ошибалась. Ты другая, а не бестолковая. Я и не думала, что может появиться новый способ стать сильнее. Или что твоя сила может быть так хорошо… — она умолкает, и я знаю, что она пытается не смотреть с раздражением на мое округлое тело и старую одежду, — …спрятанной.

— Ты видела Торви в коридоре? — сухо спрашиваю я.

— Она великолепна, — выдыхает Нави, и ее полный восхищения взгляд подтверждает сказанное.

— Так вот, она будет присматривать за мной, когда дело коснется Инги. Теперь она всегда будет здесь.

— Ты правда можешь с ней разговаривать?

— Да.

— Как она будет ходить с тобой на занятия? Она такая большая.

— Никак. Думаю, пока буду на занятиях, она будет гулять неподалеку от Фезерблейда, запугивая кроликов и лисиц. Но на занятиях по боевым искусствам она будет тренироваться вместе со мной.

На лице фейри Двора Золота появляется выражение яростного желания. Больше всего на свете Нави хочет стать одной из лучших в мире воительниц, любой ценой. И теперь у меня есть то, чего она желает.

Это странное чувство. Но далеко не неприятное.

Засунув последние вещи в мешок, я встаю.

— Увидимся, — говорю не уверенная в том, как лучше попрощаться.

Нави никогда не было со мной доброй или милой. На самом деле, она была той еще заразой. Но она никогда не причиняла мне вреда, и только что признала свою неправоту, что я не могу не уважать.

— Мне жаль, что я тебя недооценивала, — тихо произносит она.

— Ты видела только мою медведицу, — говорю в ответ. — Не то, как я сражаюсь или использую магию. Я все еще могу оказаться хреновым воином.

Она качает головой.

— Любой дурак почувствует силу, исходящую от твоего животного, а она — часть тебя. Она сделала твою магию сильнее?

Я поднимаю руку, заставляю ее покрыться льдом и призываю небольшой снегопад у себя над головой. Снежинки кружатся и завиваются в сверкающие ленты.

Глаза Нави округляются и меня захлестывает удовлетворение.

Она кивает.

— Я так и думала.

— Знаешь, то, что теперь, когда я обрела силу, ты вдруг стала мило со мной общаться, не заставит тебя мне понравиться.

— А мне и не нужно, чтобы я тебе нравилась.

— Тогда зачем ты передо мной извинилась?

Она морщится.

— Я никогда не использовала слово извини, — говорит она, и это правда. — Я лишь хотела, чтобы ты знала о том, что осознаю, что ошиблась в тебе. Это вопрос чести.

Я смотрю на нее во все глаза. Она тоже не то, чтобы нормальная. Она слишком практичная, безэмоциональная. У нее нет друзей, и она не способна на сочувствие, не считая этих жутких понятий о том, что хорошо, а что плохо.

Может, она так же, как и я, чувствовала себя одинокой в этом мире.

— Тебе пора, — говорит она, прерывая мои полные сочувствия мысли.

Что ж, а может, и нет.

Моя личная ванная комната в Крыле Медведя отличается от общих, которыми пользовалась раньше. И раз уж в здании больше никого нет, а если уж на то пошло, никто даже не видит здание, я с наслаждением мою волосы и отлеживаюсь в горячей воде.

Вымывшись и высохнув, расслабляюсь насколько это вообще возможно и устраиваюсь на своей огромной кровати и отправляюсь в галерею. Мне нужно сохранить все произошедшее, как плохое, так и хорошее. Я отправляюсь прямиком в комнату для создания статуй.