Книга Царствование Розы, страница 202 – Кейт Голден

— Если вернуться к самому началу… законный наследник — дитя истинного Оникса. Ты.

До меня наконец дошло. Прозрение, окутанное глубоким умиротворением, но все же прозрение. Слова, что когда-то в другой жизни сказала мне юная провидица с сияющими глазами.

— Мой отец… Бог Фейри.

Мужчина — мой отец — ничего не ответил. Лишь с любопытством разглядывал меня.

— Как тебя называют? Те изначальные девять?

Он пожал плечами, и мне показалось это забавным. Великий и могущественный Бог Фейри, пожимающий плечами.

— Некоторые нарекли нас Старшими Богами.

— И ваша сила… она породила Оникс?

— Верно.

Мой отец. Старший Бог Фейри. Создатель Священных Камней, и его творение — Оникс. Камень власти, силы и тьмы. Переданный мне, целительнице из фермерского городка. Я кивнула себе в глубоком понимании.

— Думаю, это будет прекрасно.

— В этом ты пошла в мать.

Мою мать.

Я улыбнулась.

— Кто-то однажды назвал это неумолимой жизнерадостностью.

— И кто же это был?

Город внизу начал немного расплываться. Деревья, кирпичи и булыжники превращались в пятнистые кляксы серого, коричневого и зеленого.

— Я… я не могу вспомнить.

— Ах, — сказал мой отец. — Пора возвращать тебя.

Он поднялся с тихим стоном, и мне показалось это очень по-человечески. Я тоже встала и потянулась, как кошка, под угасающими лучами солнца.

— Мы больше не встретимся, Арвен.

— Я знаю, — сказала я, хотя не была уверена, откуда. — Но теперь вы можете вернуться домой?

Он улыбнулся, и свет от этой сияющей улыбки согрел вершину холма, на которой мы стояли, и всю траву вокруг нас.

— Да. И ты должна сделать то же самое.

Мое сердце единожды екнуло в груди.

Домой.

Искры зашипели на моих перьях.

Расплавленные и жидкие — обжигающие и покрывающие волдырями, опаляющие каждое волокно и каждое перо.

И все же это было похоже на очищающий ливень. Он утолял каждую боль, залечивал каждую рану, вновь собирал меня по крупицам.

Когти заныли под лучами восходящего солнца, ладонь расправилась, словно пробуждаясь от сладкого, животворного сна, а крылья, объятые белым пламенем, широко распахнулись на опушке.

Я закричала — в крике этом был ветер, и свет, и огонь, пылавший у меня в горле. Очищая мою грудь, подготавливая меня. А потом я яростно содрогнулась, меняясь и трясясь, наклонив голову, напрягая каждое сухожилие…

Пока все не стихло.

И стало чуть-чуть слишком холодно. Мурашки побежали по моему животу и ногам, когда зимний ветер пронесся по мне. Мое лицо мягко приподнялось из свежего, чистого снега. На вкус он был насыщенным, как утро.

— Арвен…? — Хриплый голос Кейна пронзил мое сознание, и мои глаза распахнулись.

Взгляд заволокло серебром сквозь слезы.

По его испачканным щекам текли слезы. Мои руки нашли их и притянули его лицо к своему.

— Ты жив, — прошептала я.

— Я? — Он засмеялся, глухо и грубо.

Кто-то тихо рассмеялся позади нас сквозь слезы. Похоже, это был Гриффин.

Кейн приподнял нас обоих и смахнул пепел и снег с моих щек. Но я не могла разжать объятий. Не могла перестать вцепляться в него. Когда я непроизвольно содрогнулась от холода, взгляд Кейна оторвался от моего лица и упал на кого-то позади. Тот, на кого он посмотрел, тут же подбежал и накинул на мое обнаженное тело теплый плащ.

Мягкий рыжеватый мех пах гвоздикой, корицей и…

— Мари, — прохрипела я, приподнимаясь.