Книга Царствование Розы, страница 30 – Кейт Голден

Поэтому я ничего не сказала.

— Отлично. — Октавия ухмыльнулась.

Храбрость покинула меня, и я вздрогнула, когда она потянулась к моей голове. Ее змеиная улыбка растянулась, когда она схватила меня за волосы, и кожа головы уже заныла от боли.

— Погоди, погоди, — небрежно протянул Лазарь. Скучающе. — Так не годится.

О, Камни, что теперь…

— Октавия, начни с ее хромого охранника, хорошо?

— Что? — Мой тонкий голос выдал мой ужас.

Королевские гвардейцы по другую сторону купальни пошевелились. Глаза Мэддокса вспыхнули от восторга.

— Ваше Величество, — запинаясь, проговорил Вин. — Почему?

— Ты не надеялся же избежать наказания? За твою болтливость?

Вин открыл рот, чтобы что-то сказать, но что именно — я так и не узнала. Безжалостная магия Октавии схватила его там, где он стоял у подножия этих просторных алебастровых лестниц, и рванула к углям.

— Остановись, — закричала я, царапая Октавию. Лайт заструился под моей кожей, но мое тело замерло. С помощью какого-то заклинания, колдунья опустила Вина на колени и прижала его лицо к углям. Готовая, жаждущая вонзить его в одеяло шипящих камней ниже.

Вин дрожал. Молча, но дрожал. Он стиснул зубы, когда ее магия тянула его вниз.

Мольбы вырвались из меня.

— Хватит, пожалуйста…

Этого не должно было случиться, только не с ним. Я не переживу этого кошмара. Мой умоляющий взгляд метнулся к Лазарю и вновь увидел в его глазах не злость, а любопытство.

И тогда… тогда я поняла, зачем он это делает.

Потому что я не могла вынести этого кошмара.

Почему Лазарь наказывал Вина. Не за его нескромность. А потому что он знал, что я никогда не позволю кому-то другому страдать за мой выбор. Он использовал мои принципы как оружие. Ждал, что я сломаюсь…

И когда Октавия прижала чистую, золотистую кожу Вина к шипящим углям… я сломалась.

— Ладно, ладно, я пойду!

Мой голос прозвучал достаточно громко, чтобы они услышали его поверх треска углей и гула горячих источников где-то глубоко под нашими ногами. Щека Вина зависла не далее дюйма над камнями.

— Я приду. Я буду послушной. Пожалуйста, просто остановите это.

Октавия скользнула глазами к своему королю.

Я сделала то же самое, хотя тошнота скручивала мой желудок. Я сглотнула, поморщившись.

— Насколько послушной? — спросил Лазарь, приподняв одну седеющую бровь.

— Настолько, насколько нужно.

После краткого, отрывистого кивка своего короля, Октавия освободила меня и Вина от чар, и угли испарились в туман.

не смотрел на меня, когда наши одновременные выдохи пронзили зал.

— Я знаю, ты считаешь себя очень храброй, — сказал Лазарь, выходя из воды. Его рельефные плечи и мощные, крепкие ноги не выглядели как у человека его лет. Они выглядели так, словно могли раздавить меня одним движением. — Что твой принц придет спасти тебя или что, как какая-нибудь героиня с мечом, ты удивишь всех и спасешь себя сама. Но будешь ли ты улыбаться и принимать это, как подобает королеве, украшенная драгоценностями и облаченная в роскошь Соляриса, или же будешь связана и заткнута по уши в моих темницах, как свиноматка для случки, — ты родишь моих наследников.

Его глаза разрывали меня на части, когда он приближался, и я боролась с желанием отпрянуть.

— Ты не избранная. Не героиня. Не предреченная спасительница царств. Ты, Арвен, всего лишь чрево. И останешься им до самого своего смертного часа.