Книга Обещание Перидота, страница 142 – Кейт Голден

— Я обратился ко всем влиятельным людям, которых, как мне казалось, я мог убедить присоединиться ко мне. Бриар и ее муж Перри не потребовали особых усилий. Гриффин, конечно, был еще проще. Даган был нашим королевским стражником и лучшим фехтовальщиком, которого я знал. Он был единственным смертным, который сражался вместе с нами. С помощью того самого провидца, который предсказал судьбу моего отца, я даже убедил присоединиться к нам Александра Хейла, лидера необычайно жестокой расы Фейри, называемой Хемоличами. Были и другие. Аристократы, шпионы, генералы.

— Как? — спросила я. — Как ты убедил их всех рискнуть всем?

Его ответный смех был горьким.

— Чистой волей и глубокой яростью. Думаю, они знали, что я собирался что-то сделать с ними или без них. Некоторые из них, вероятно, присоединились из страха. Другие — из той же наивной надежды, что была у меня. Надежды на перемены.

Я слегка кивнула и поднесла к губам дымящуюся кружку, и в комнате вдруг снова стало холодно, несмотря на пылающий камин.

— Через несколько месяцев я вернулся к Йелю со своим планом. У нас было все необходимое, но я не стал бы этого делать без него. Я не мог. Он был моим старшим братом, моим ближайшим другом. — Кейн вздохнул. — Я боготворил его.

Мое сердце, казалось, кровоточило.

— Каким он был?

— Блестящий. Веселый. Приятный. Он ненавидел конфликты и никогда не говорил ни о ком плохого. Он был сильнее меня, — признался Кейн без стыда и высокомерия. — И спокойнее. Я всегда подчинялся своим эмоциям. Часто говорят, что драконье дитя подчиняется тому, что в его сердце.

— Так твой отец назвал тебя в тот день в Бухте Сирены. ‘Драконье дитя’.

— Он говорил, что мы одинаковы. Единственные два дракона-Фейри в нашей семье. Во всех мирах. Каждый раз, когда он это говорил, мне становилось плохо, — сказал Кейн, глядя в потолок.

— Что сказал твой брат, когда ты вернулся к нему?

Кейн рассмеялся, мрачно и бесчувственно.

— ‘Ты нас всех погубишь’. — Наконец он повернулся ко мне, пронзительно глядя в глаза. — И он был прав. Как всегда. Именно так и произошло.

Я знала, чем закончилась эта история, но все равно его слова выбили из меня дух.

— Александр предал нас. Рассказал все моему отцу в обмен на свободу для своего народа, порабощенного одной из многочисленных армий моего отца. Я тоже обещал им свободу, но мы были более рискованной ставкой. Поэтому мой отец знал, что мы идем. — Голос Кейна стал тише. — Я нанес ему только один удар мечом. По спине, вдоль позвоночника. В тот момент, вооружившись Кинжалом Солнца, я думал, что победил величайшее зло, которое когда-либо существовало. Но он только рассмеялся.

Лазарь и его суровые серые глаза, понимающие в этот момент, что он победил. Это было самое ужасное изображение, которое я могла себе представить.

— Он сказал, что это был мой единственный шанс, и что я его упустил. А потом он уничтожил нас. Через несколько дней нас вывели на виселицу, чтобы мы смотрели, как казнят наших близких на глазах у всего его двора.

Я не могла сдержать резкого вздоха. Мои ноги дрожали. Я не хотела больше ничего слышать. Я не хотела…

— Жена Дагана и его младенец, родители Гриффина — его отец был Генералом Лазаря. Муж Бриар. Всех их повесили одного за другим. Я до сих пор слышу скрип дерева под их ногами, когда они шли… Хруст их шей. Я вижу это почти каждую ночь во сне.