Книга Обещание Перидота, страница 15 – Кейт Голден

Но теперь мои легкие горели. Мне пришлось сделать вдох, чтобы облегчить жжение и давление в груди. Ли была воплощением спокойствия, наблюдая за двумя морскими черепахами, проплывающими мимо нас, и протягивая руку, чтобы коснуться их мраморных спин. Она, должно быть, дышала нормально. И я доверяла Мари, не так ли? Тем не менее, я была в ужасе от того, что глоток воздуха на корабле был моим последним.

то не имело значения. Я не могла продержаться ни минуты, ни секунды…

Мои легкие…

Моя грудь ныла.

Медленно, очень медленно, я вдохнула через нос. Вода растворилась, когда я вдохнула чистый кислород. Я попробовала еще раз. На этот раз я осторожно набрала в рот глоток соленой морской воды. Но результат был тот же. Сколько бы воды я ни набрала, к тому времени, когда она доходила до моих легких, она испарялась в воздух. Я глубоко вздохнула и с большей уверенностью поплыла через прозрачный туннель из стеклянной воды, мои конечности расслаблялись с каждым вдохом.

Море вокруг нас стало черным, как чернила, когда мы погрузились ко дну океана. Жемчужные раковины потеряли блеск солнца над головой, и я не могла различить цвет морских звезд и анемонов, лежащих неподвижно на песчаном дне. Мы плавали быстрее — я не была уверена, был ли туннель сделан только из воды или из какой-то защитной магии, но я не собиралась ждать и выяснять это между челюстями акулы.

Воронка протащила нас через каменистую, черную как смоль пещеру. Наконец, пальцы Ли сжали мои с несомненным страхом, полумесяцы ее ногтей впились в тыльную сторону моей ладони. Я попыталась сжать ее руку в ответ, чтобы успокоить, но мы больше не видели других пассажиров корабля перед нами, а вода стала настолько холодной, что у меня застучали зубы.

Я тоже хотела выбраться оттуда. Я хотела чистый, настоящий воздух в легких. Моя грудь дрожала, от холода или от страха, я не могла понять.

Мы неслись по воде с безумной скоростью — слишком быстро, чтобы это было просто течением. Это сама воронка вышвыривала нас наружу. Тьма сжимала горло, давила на глаза, а в висках гудело, будто череп вот-вот треснет. Мои пальцы скользили по руке Ли, а вода рвала нас друг от друга с нечеловеческой силой. Я впилась в нее из последних сил, глотая соленый воздух, слепящий глаза, задыхаясь…

Мы с грохотом упали на горячий песок. Песчинки царапали мои колени и щеки, платье взметнулось вверх, волосы превратились в паутину, через которую я едва могла видеть.

Но я вдохнула полные легкие теплого воздуха.

Свежего воздуха. Настоящего воздуха.

И жара была сухой и мягкой, отличающейся от удушающей влажности и цветочного бриза Перидота — отличающейся от всего, что я когда-либо чувствовала. Ли приземлилась на меня, ее локоть вонзился в мою трахею. Любой страх, который возник во мне, был смыт ее детским хихиканьем.

Убедившись, что она не пострадала, я сняла ее с себя, выпрямилась и опустила ее на теплый песок, а затем выплюнула песчинки обратно на пляж, откуда они и взялись. Не удовлетворенная, я вытерла язык о грубую шерсть рукава.

— Вау, — выдохнула Ли.

Я окинула взглядом длинную песчаную полосу земли перед собой, окаймленную оживленной гаванью ярко-голубого цвета. Корабли всех форм и размеров — парусники, буксиры и шлюпки — украшали бурлящие бирюзовые волны, снуя туда-сюда и проплывая мимо друг друга. В гавани кипела жизнь. Мужчины и женщины кричали с лодки на лодку, болтая ногами в воде, играя на инструментах, бросая якоря. После почти двух недель на тихом, мрачном корабле все это было ошеломляющим: звуки, текстуры, яркость. В одной только этой гавани было больше людей, чем во всем Аббингтоне.