Онлайн книга «Светоч Йотунхейма»
|
Ей тоже придется пойти на риск, если она хочет выбраться из-под этого зеленого неба. – И теперь тебе придется снять это платье, – добавила Матушка Идис. – Оно отлично тебе послужило, но теперь мы ведь хотим, чтобы тебя увидели… Не грусти, я дам тебе другое, не хуже. Нам ведь нужно, чтобы твоя красота ослепляла, как солнце! Прядь 42 В доме Микиль-Тролля вечерняя трапеза проходила при свете синего огня в очаге и не отличалась веселостью. Только Фьёр имел довольный вид и все ухмылялся про себя. – Что ты смеешься? – упрекнул его Микиль-Тролль. – Твои родичи терпят одну неудачу за другой, а тебе все забавно! – Я вовсе не хотел обидеть моего отца и… моего дорогого брата. – Фьёр бросил взгляд на угрюмого Хаки. – Проходил мимо домика Матушки Идис, зашел поглядеть, как она поживает. Старуха совсем выжила из ума! – Фьёр не выдержал и захохотал. – У нее на столе сидит белая жаба с вот такими глазищами! Старуха кормит ее молочной кашей из золотой миски и называет дочкой! Матушка Идис всегда была горазда на причуды, но чтобы такое… – И ты думаешь, это смешно? – Микиль-Тролль переглянулся с Хаки. Обоим сразу вспомнилась белая кошка, белая коза – облики, под которыми чары Матушки Идис прятали от них прекрасную Рагнхильд. – Да вы бы ее видели! Она эту жабу чуть ли не целует! Наверное, на ночь кладет себе на подушку! – У старой женщины могут быть ра-азные причуды! – деревянным голосом сказала Мальфрид. – Некрасиво над ней смеяться. Микиль-Тролль и Хаки еще раз переглянулись… Прядь 43 Когда гости явились, Рагнхильд сидела посреди стола. На вошедших она взглянула с печалью и презрением – совершенно искренними в золотых глазах с продольным черным зрачком. Зато темные троллиные морды при виде нее озарились счастливыми ухмылками. – Матушка Идис! – заревел Микиль-Тролль. – Уступи нам эту жабу! – Мы привели тебе взамен молочную корову! – подхватил Хаки. – Она привязана у двери. – Корову за жабу? – Матушка Идис явно не поверила своим ушам. – Но зачем вам жаба? – А тебе она зачем? Зачем ты посадила ее на стол? – Ну, я живу одиноко, с моими дочками не поговоришь… Микиль-Тролль разразился громовым хохотом. – А с жабой, стало быть, поговоришь? Она у тебя разговорчивая? – Н-нет, но… ты взгляни в ее глаза! Как она умеет слушать! – Нам нужна такая жаба для… для матушки… – Точно, для Мальфрид! Когда мы уходим по делам, а тот рыжий бездельник слоняется невесть где, ей тоже одиноко! Пусть жаба утешает ее! – Не бойся, Матушка Идис, у нас твоей жабе будет хорошо! Мы будем ее одними сливками кормить! Еще немного поломавшись, Матушка Идис уступила. Она сама посадила жабу в широкую серебряную чашу (это оказалась Сванлауг), и Микиль-Тролль с сыном понесли ее к себе. Их морды рассекали торжествующие ухмылки. – Уж теперь-то мы промашки не дадим! – подбадривал по дороге Микиль-Тролль сына. – В те два раза она успевала переколдовать: девушку превращала во что-нибудь другое, а нам подсовывала настоящую кошку и козу. Но теперь у нее не было времени, и мы получили то, что хотели! Лишиться мне головы, если это – не Рагнхильд и если она не станет твоей женой! Радостно хохоча, Микиль-Тролль и Хаки принесли чашу с жабой к себе и водрузили посреди стола. – Теперь и вы рехнулись! – испугался Фьёр. – Матушка, ты посмотри, что они делают! Может, им припарки из инея наложить? |