Онлайн книга «Светоч Йотунхейма»
|
Из глубины дома вышла Мальфрид в переднике, повязанном поверх некогда роскошного платья из багряного шелка, теперь уже потрепанного. На запястьях под закатанными рукавами, словно кандалы, звенели тяжелые золотые браслеты. Взгляд ее упал на жабу посреди стола, лицо исказилось. – Что вы делаете, валуны вы ходячие? Что за гадость вы посадили на мой стол? Если вы жрете всякую дрянь ползучую, кто вам разрешил класть ее на стол? У меня здесь приличный дом, а не болото! Уберите сейчас же! Иначе я этим столом вам головы разобью! Стол в доме Микиль-Тролль был собран из тяжеленных дубовых плах и поставлен на обрубки бревна, и руками женщина никогда не смогла бы приподнять даже один его угол. Но Мальфрид владела чарами. От ее крика все трое втянули головы в плечи, а Фьёр еще и руками закрылся. – Матушка, не сердись! – взмолился Хаки. – Это вовсе не жаба… – Ты думаешь, у меня нет глаз, каменюга ты неотесанная? Ты думаешь, я не соображаю, что вижу? – Она только имеет вид жабы… – Я сказала, убрать ее сейчас же, иначе я… Мальфрид схватила чашу и замахнулась, намереваясь выбросить в открытую дверь. К счастью, Фьёр перехватил ее руку, выхватил жабу из сосуда и прижал к груди. – Матушка, тише! Эти два валуна рехнулись, ну, бывает, но невинная тварь не заслужила… – Отдай мою жабу! – Хаки кинулся к нему. – То есть мою невесту! – А, так это твоя невеста! Ну да, она тебе подходит! – Фьёр уворачивался и прятался за столбы, не выпуская добычу. – Вы отличая пара! Даже смахиваете один на другого, а это сулит счастье в браке! – Хотите опозориться – чтобы нас все звали жабьей родней? Будто мне вас двоих мало! Микиль-Тролль незаметно встал за спиной у Фьёра, тот наткнулся на него, и Хаки наконец его настиг. – Дай сюда! – Хаки выхватил жабу из рук Фьёра. – А вот что ты теперь скажешь… И, пока Микиль-Тролль теснил разъяренную Мальфрид, не давая ей добраться до жабы, Хаки взял свое приобретение двумя руками за пупырчатые бока, зажмурился и звонко поцеловал надменную морду… …И тут же повалился под неожиданной тяжестью. Вместо жабы в руках его оказалась девушка, и они, сцепившись, покатились по полу. Девушка кричала, Хаки орал, Микиль-Тролль ревел, Мальфрид вопила, Фьёр голосил заодно, поддерживая родичей, – не будь дом Микиль-Тролля таким прочным, мог бы обрушиться им всем на головы. – Пусти меня, противный тролль! – Путаясь в своей одежде и волосах, девушка пыталась вырваться из лап Хаки и встать. – Пусти, мерзкая морда! – Кости Имира, да это девушка! – Девушка? Откуда? – А что я вам говорил! – Рагнхильд, дорогая! Наконец-то я тебя поймал! – Отпусти меня немедленно… ай! Попытавшись ударить Хаки коленом, Рагнхильд ушиблась сама и разрыдалась от боли и досады. – Да отпусти ты ее, чудовище! – Фьёр пришел на помощь и, вырвав Рагнхильд из объятий Хаки, поднял ее на ноги. – Ты ее всю помнешь! Понимать надо – это же человеческая девушка, она тонкая, нежная, хрупкая, как цветок! А ты к ней со своими лапищами! Ну, не плачь, дорогая! Противные тролли! Обняв Рагнхильд, Фьёр отвел ее в сторону; она рыдала, припав к его плечу. Среди всего собрания только Фьёр походил на человека и не внушал страха своим видом. – Так это она… – Мальфрид подошла к ним и внимательно смотрела Рагнхильд. – Дочь Сигурда Оленя и той его… |