Книга Светоч Йотунхейма, страница 189 – Елизавета Дворецкая

Его глаза успели увидеть, как за спиной Сигурда вдруг появился черный провал, которого там только что не было; в этом провале встала рослая женщина с длинными, беспорядочно заплетенными седыми волосами, в поношенном платье багряного шелка. Серыми руками, унизанными золотыми браслетами, она обхватила Сигурда сзади и потянула на себя, пытаясь увлечь в скалу.

Рука Хаки метнула сулицу раньше, чем до ума дошло, что такое увидели глаза – тем более что ничего подобного он ожидать не мог. Сулица попала точно в цель – в грудь Сигурда; с небольшого расстояния силы броска хватило, чтобы пронзить сразу оба тела, тесно прижатые одно к другому.

Глаза Сигурда широко раскрылись, изо рта выплеснулась кровь, и он завалился назад, увлекаемый тяжестью мертвой женщины, которую даже не успел увидеть. Едва ли он даже успел осознать, что за полмгновения до смерти угодил в любовные объятия, ждавшие его двадцать пять лет, и что сулица Хаки сковала их воедино прочнее любых брачных даров…

– Матушка! – долетел из черного провала чей-то полный ужаса далекий голос.

В тот же миг черный провал закрылся. Хаки, видя, что враг его исчезает, рванулся вперед и уткнулся в скалу. Уцелевшей левой рукой зашарил по камню перед собой – не нашел ничего, кроме мокрого мха с налипшими еловыми иглами.

К вечеру сгустился туман, лесистые горы за Тюрифьордом и само озеро совершенно скрылись с глаз. Рагнхильд вышла за ворота, огляделась: усадьбу окружало сплошное серое Ничто, словно она стояла посреди Нифльхейма – мира холода и мрака. С тревогой подумала об отце: как ни хорошо он знает окрестности, в таком мареве немудрено заблудиться по пути с Ольховой горы. Если до сумерек Сигурд не вернется, нужно будет зажечь костер на высоком пригорке перед усадьбой, а то и послать людей с факелами и рогами, чтобы огнем и гудением указывали путь. Лишь бы сами не потерялись.

Вернувшись в дом, Рагнхильд села к очагу и некоторое время спокойно шила, как вдруг со двора долетел истошный женский крик – такой, как если бы кричавшая увидела перед собой толпу опасных мертвецов. Рагнхильд подняла голову от шитья и нашла глазами брата.

– Гутхорм, поди узнай, что там такое.

Не хотелось бы, чтобы какая-то неприятность случилась, пока они с Гутхормом тут хозяйничают вдвоем, с беспокойством подумала Рагнхильд. Брат послушно встал – и самому было любопытно, – но еще пока он шел к двери, крики мужских и женских голосов стали множиться, в них зазвучали изумление и страх. Значит, не просто Альдис увидела крысу, дело посерьезнее. Схватив накидку, Рагнхильд побежала за Гутхормом, и во двор они вышли вместе.

– Собаки, собаки!

– Ты гляди!

– Фу, какая гадость!

– Ой, пустите, меня сейчас вывернет!

– А ну разойдись! – закричал Гутхорм на толпу челяди у ворот. – Дайте пройти.

Люди расступились, Рагнхильд увидела обеих отцовских собак. Сначала обрадовалась: раз собаки здесь, значит, они привели и Сигурда. Но отца рядом не было, и Рагнхильд удивилась. Бейнир и Бера не зря славились умом – они не могли потерять хозяина или просто убежать от него. Подойдя еще ближе, Рагнхильд заметила, что на шеях у обоих болтаются куски перегрызенных ремней – это уже не имело объяснений. Кто и зачем их привязывал?

– Бейнир! Бера! Почему вы здесь одни, собачки? Где конунг?