Книга Сошествие в Аид, страница 124 – Хейзел Райли

— Лиам, — шипит мужской голос, раздражённый. — Сними с неё повязку.

— А не должны мы крикнуть «сюрприз»?

— Какой в этом смысл, если она ничего не видит?

— Можем крикнуть прямо в момент, когда я снимаю, как думаешь?

Хор голосов в унисон:

— Лиам!

Я не удерживаюсь и хихикаю. Но смех обрывается, когда он сдёргивает маску и все разом кричат:

— Сюрприз!

В паре метров от меня — столик с тортом и свечами. Вокруг — Ньют, Джек, Перси и Лиззи. И, на ещё более странном фоне, трое братьев Лайвли.

Гермес сияет улыбкой до ушей. Следом Аполлон — руки за спиной, пытается смотреть мне в глаза, не отводя взгляда. Кивает. И, наконец, Хайдес. Вид у него такой комичный, что я едва сдерживаю смех. Даже слепой заметил бы: он предпочёл бы быть где угодно, только не здесь. Но сквозь непроницаемую маску равнодушия его губы всё же предательски дёргаются, готовые сложиться в улыбку.

Кашель Лиама возвращает меня в реальность. Все ждут, что я что-то скажу.

— Зачем? — спрашиваю.

Ньют делает шаг вперёд:

— Неделя была чересчур… тихой, — морщится, — но день рождения стоило отметить. Это Джек предложила, и я почувствовал себя виноватым, что не додумался сам.

Джек за его спиной поднимает руку и улыбается. На редкость — искренне. Я снова смотрю на Ньюта:

— Значит, ты больше не злишься на меня?

Брат проводит рукой по волосам и вздыхает:

— Ты меня напугала, Хейвен. Ты ужасно упрямая. Но думаю, ты извлекла уроки, и теперь всё будет хорошо.

Гермес прыскает в насмешке, и мне так и хочется дать ему пощёчину.

— Конечно. Всё отлично, — заверяю я максимально убедительно.

Кто ему объяснит, что мне предстоит поехать в Грецию и снова драться с Хайдесом — уже на глазах у его родителей? Честно, это трудно объяснить кому угодно, не только брату.

Ньют сжимает меня в крепком объятии, перехватывающем дыхание, и оставляет руку на моём плече, подталкивая к столу.

— А братья Яблока что здесь делают? — уточняю.

Гермес указывает на Лиама:

— Он нас пригласил. Сказал, ты к нам хорошо относишься и тебе будет приятно.

— Скажем так, нас заставили, — добавляет Хайдес, закатив глаза. — Не обольщайся. Ты нам не нравишься.

Гермес наклоняется, чтобы толкнуть его, но та махина и на миллиметр не двигается.

— Говори за себя. Мне Хейвен нравится. Я и Аполлон — Группа поддержки Хейвен, правда, братишка?

Аполлон приоткрывает губы. Его зелёные глаза направлены куда угодно, только не на меня.

— Эм, ну да. Думаю.

— А можно я тоже вступлю в команду? — Лиам хлопает меня по голове, будто я собака.

Хайдес кривит губы:

— Ты и золотую рыбку не смог бы защитить, ради всего святого.

— Эй! — восклицает Лиам. — Кто проболтался про Берни? Мне было всего пять лет! Я же не знал, что, если залить аквариум горячим шоколадом, рыбка умрёт. Я просто хотел, чтобы она попробовала что-то новое.

Хайдес открывает рот, но из его розовых губ не вырывается ни звука. Он отмахивается, будто от назойливой мухи:

— Забудь, я не хочу знать подробностей.

Ньют ставит меня перед тортом. Он двухъярусный, слегка кривоватый, но покрыт голубой глазурью — моим любимым цветом. Взбитые сливки выложены кусочками, образуя облака. Я знаю, чья это работа.

— Аполлон?

Он кивает.

Я прикусываю губу, щеки заливает румянец.

— Не стоило… Ты уже сделал один в ту же ночь.

Хайдес нахмуривается:

— Что?

— В библиотеке, — быстро поясняю. Лиззи зажигает свечи. — После того как ты ушёл, появился Аполлон. Я сказала ему, что у меня день рождения и что настроение — хуже некуда. Тогда он отвёл меня в кабинет кулинарного клуба, и мы вместе испекли шоколадный торт. Он был потрясающий.