Книга Сошествие в Аид, страница 132 – Хейзел Райли

— Ладно, было весело, но мне нужно продолжать тренировку.

Аполлон подходит ко мне. Лицо его свободно от привычной рамки длинных волос — они собраны в низкий пучок. Он ослепительно красив.

— Тогда давай.

— Я её тренирую, — встревает Хайдес. — Отойди.

Аполлон даже не смотрит на него. Проверяет мои перчатки и подтягивает завязки.

— Наш отец сказал, что тренировать её должны мы оба. Один раз ты меня обманул — хватит.

— Перчатки и так были идеальны, пока ты к ним не полез, — бурчит Хайдес.

Но я застреваю на другом:

— «Обманул» в каком смысле? Когда?

Гермес широко распахивает глаза и довольно улыбается. И тут я понимаю: сейчас будет признание, от которого Хайдес покраснеет. Надеюсь. Сам Хайдес делает шаг вперёд:

— Аполлон, клянусь, если ты…

— На днях я спросил, когда моя очередь тебя тренировать, — объясняет Аполлон. Встаёт рядом с мешком и жестом подзывает меня ближе. — Хайдес сказал прийти сюда в девять, уверяя, что найду тебя готовой. Похоже, он перепутал время.

Я смотрю на Хайдеса. Он отворачивается, и лёгкий румянец заливает его скулы — хотя это может быть и от злости, которую он вот-вот выльет на брата.

— Чушь, — бормочет он. — Я сказал в шесть. Если у тебя уши дырявые, это не моя проблема.

— Конечно, Хайдес, — поддакивает Аполлон с иронией. Подмигивает мне, и я кусаю губу, чтобы не рассмеяться.

Задетый, Хайдес отходит в сторону и садится на ближайшую скамью у мешка. Аполлон сосредоточен на мне. Встаёт за спиной и кладёт тёплые ладони на мои открытые плечи, мягко и бережно поправляя стойку. Его пальцы скользят вниз по моим рукам.

— Вот правильное положение, — шепчет он.

Я тяжело сглатываю.

— Окей.

Краем глаза бросаю взгляд на Хайдеса. Гермес уже уселся рядом с ним, открыв пакет чипсов. Лицо Хайдеса — сама ярость. Поднятый подбородок должен был бы выглядеть равнодушием, но в его версии — пародия на равнодушие.

— Хейвен? — зовёт Аполлон. Я возвращаюсь к нему. — Ударь, давай.

Я поднимаю руку в перчатке — и в тот же миг Гермес с треском разрывает пакет чипсов. Мы все оборачиваемся. Он засовывает в рот чипс и таращится на нас, не жуя.

— Что?

Хайдес толкает его локтем:

— Герм.

Тот протягивает ему пакет:

— Хочешь?

Я вздыхаю, но на лице играет улыбка. Снова поворачиваюсь к мешку и бью, не задумываясь. Мешок остаётся на месте.

Гермес прыскает.

— Теперь понимаю, почему ты такой злой, — комментирует он, глядя на Хайдеса. — Она и правда никакая. Или это ты такой никчёмный тренер?

— Закрой, блин, рот, — чеканит каждое слово Хайдес.

Аполлон не обращает внимания. Снова поправляет мне руку:

— Само движение верное. Нужно лишь добавить силы, ладно? Думай о том, что бесит сильнее всего, и бей. Ты справишься.

Голос Хайдеса звучит в моей голове — сперва как шёпот, потом громче и громче, не давая от него отгородиться. Его колкие фразы всплывают одна за другой, и злость, которую я обычно давлю, прорывается наружу.

«Только что родившийся теленок бегал бы быстрее.»

Я бью.

«Даже на четвереньках я быстрее тебя.»

Ещё удар, сильнее. Но недостаточно.

И вот я переключаюсь с его злых «мотивашек» на другое. На то, что подавляю ещё сильнее: на свою дикую, изматывающую фрустрацию из-за Хайдеса и чувств к нему.

Я не знаю, чего хочу от него. Не знаю, чего он хочет от меня. Не знаю, что у нас. Не знаю, стоит ли это чего-то такого, чтобы давать определение. Не знаю, думает ли он обо мне, а потом сжимает кулаки, выгоняя мысль. Не знаю, просто ли я его эксперимент или нечто большее.