Книга Сошествие в Аид, страница 134 – Хейзел Райли

— Он сказал, что знает о долгах моего отца — о долгах, что оставила мама после смерти, — шепчу. — И что, если я выиграю вашу игру, в Греции, мой приз — тринадцать миллионов долларов.

— А, — откликается Аполлон, ничуть не поражённый. — Да, похоже на правду. Часто в играх разыгрывают большие деньги. Наши родители очень богаты.

Ага. Теперь я это уже усвоила. Не каждый предложит тринадцать миллионов за победу в бою без правил в Афинах, с парнем по имени «Хайдес».

Трое братьев перешёптываются, но я снова проваливаюсь в спираль мыслей про тринадцать миллионов и даже не пытаюсь подслушать.

Хлопок закрывающейся двери заставляет меня поднять взгляд. Я удивляюсь: Аполлон и Гермес ушли, оставив меня наедине с Хайдесом. Интересно, зачем?

Он молча убирает перчатки на место. Опускается на одно колено, чтобы снять с моих рук эластичные бинты поверх перчаток — дополнительную защиту. Сворачивает их и встаёт.

Я не даю ему уйти:

— Хайдес.

Он останавливается:

— Да?

— Я хочу эти тринадцать миллионов больше, чем хотела когда-либо что-то в жизни, — признаюсь, чуть смутившись. — Обычно осуждают тех, кто придаёт деньгам слишком большой вес. Люди любят повторять пустые фразы вроде «деньги не приносят счастья». Верно. Иногда. В моём случае деньги облегчили бы жизнь моему отцу. И мне тоже. Это было бы как вынырнуть после лет, проведённых с головой под водой.

Хайдес долго меня изучает. Его взгляд обводит каждый сантиметр моего лица, останавливается на губах, кадык заметно дёргается.

— Я понимаю.

— Но это не та игра, на которую я надеялась, — продолжаю. — Я хороша в играх. В любой другой, кроме борьбы, я могла бы обыграть тебя и всех твоих братьев. Ты знаешь, вы знаете, мы оба знаем.

Он наклоняется ближе. Поддевает мой подбородок указательным пальцем — легко, чтобы лучше видеть меня. И снова задерживается на моих губах.

— Не нужно объяснять. Я знаю, о чём ты. Ты — как я. Как мы. Ты любишь игры. Любишь чувство победы. Любишь даже те секунды паники, когда почти проигрываешь и вынуждена искать выход. Я понимаю. Я уважаю это. И мне жаль, но единственная партия — на ринге, против меня.

Я резко выдыхаю, и всё тело пробивает озноб, который он, конечно, замечает.

— Окей, — бурчу и кривлю глупую гримасу. — Ненавижу игры с физическим контактом.

Лицо Хайдеса озаряется озорством:

— Все игры с физическим контактом, Хейвен?

Я мну плечами:

— Ну, я не так много их знаю.

Чёрный вихор падает ему на лоб, он прикусывает губу:

— Приходи в кабинет кулинарного клуба Аполлона сегодня в девять. Поиграем вместе. Без ударов и пинков. Увидишь, некоторый физический контакт делает игры интереснее.

Предложение застает меня врасплох, хотя не должно — Хайдес такой же импульсивный, как и я.

— Ладно, — выдыхаю тоненько. Любопытство, смешанное с предвкушением новой игры, уже захватывает меня. — Я согласна.

Ещё как согласна.

Впервые за сегодня — с того момента, как он, как обычно, ждал меня у двери комнаты, — Хайдес позволяет себе улыбку. Улыбку только для меня. Первую за день — и её вызвала я. Невероятно.

Я собираю свои вещи, а он готовится к своей персональной тренировке. Он всегда так делает. Заметив, что он даже не собирается наматывать бинты и хочет бить по мешку голыми руками, я меняю курс. Беру белый рулон. Едва я открываю рот, Хайдес резко мотает головой.