Книга Сошествие в Аид, страница 136 – Хейзел Райли

Господи, я худшая сестра на свете. Но когда я выиграю партию и закрою семейные долги — мне простят всё. Иначе и быть не может.

Дверь кабинета кулинарного клуба открыта. Свет внутри горит. Чем ближе подхожу, тем отчётливее слышу шаги Хайдеса и звук того, чем бы он ни занимался.

— Привет.

Он оборачивается. Стоит у пустого стола. На дальнем краю — деревянный ящик с чем-то, что я не распознаю: цвета, формы.

— Привет, — отвечает спустя миг. — Закрой дверь на ключ.

Я так возбуждена, что, если бы сердце могло выскочить, оно уже размазалось бы по стене. Я послушно поворачиваю ключ. Выходит, дольше обычного: руки дрожат, и я сцепляю их, чтобы унять.

Хайдес ждёт. Он облокотился на стол и кивает на параллельный, пустой. Поверхность чистая — та самая, где Аполлон замешивал тесто для моего шоколадного торта.

— Садись.

Я снова делаю, как он говорит. Запрыгиваю. Ноги не достают до пола, и я болтаю ими, как ребёнок. Хайдес смотрит на это с маленькой улыбкой, но тут же берёт себя в руки. Из заднего кармана джинсов он вытаскивает кусок чёрной ткани.

Повязка на глаза.

Он медленно подходит и встаёт между моими ногами — как в ту ночь на Хэллоуин в кафетерии. На этот раз никаких зёрен граната. Завязывает повязку, но оставляет её на лбу.

— Ничего опасного, если ты об этом.

— Ещё чего. Я ничего не боюсь.

Я избегаю его взгляда. Слышу, как он впивается глазами.

— Можно опустить повязку, Хейвен? — шепчет.

— Да, — заикаюсь как идиотка. Нужно собраться. Это игра. А в игры играть я умею.

Чёрная ткань опускается на глаза — и мир исчезает. Хайдес отходит, что-то шарит, потом возвращается передо мной. Колени упираются в его бёдра.

— Игра на вкусы, — говорит. — У меня тут необычные фрукты. Будешь называть их. Сначала — на вкус, потом пойдём дальше… другими методами.

Я едва не захлёбываюсь слюной. Откашливаюсь как ни в чём не бывало и киваю, не в силах вымолвить ни слова.

— Открой рот.

Я приоткрываю губы, но вместо того, чтобы вложить что-то внутрь, Хайдес проводит плодом по нижней губе. Поверхность шероховатая. Я беру инициативу — откусываю. Во рту — сладость, как у клубники, а когда глотаю — тянет ананасом. Я морщу лоб, Хайдес тихо посмеивается. Сдаюсь сразу:

— Что это?

— Белая клубника. Из Чили. На вкус как обычная клубника, но с ананасным послевкусием. Чувствуешь?

— Да. Вкусная.

Жду следующий. Кончиками пальцев барабаню по столешнице, на которой сижу. Если срочно не успокоюсь — сердце взорвётся.

Вдруг его ладонь ложится мне на основание шеи и скользит вокруг. Он наклоняет мою голову, и горячее дыхание касается кожи.

— Этот ты могла бы узнать по форме. Но пользоваться ничем, кроме рта, запрещено, так что придётся выкручиваться, Хейвен.

Что-то влажное упирается в мои губы. Я высовываю кончик языка и обвожу края плода. Хайдес двигает его, чтобы я ощутила весь контур и сложила картинку. Грани ровные и сходятся в несколько острых кончиков. Похоже на звезду. Он отводит плод. Палец несколько раз проводит по моим губам и исчезает. Слышно, как он втягивает сок. Я снова не угадываю.

— В некоторых странах его зовут «звёздный фрукт». Настоящее имя — карамбола. Обычно идёт как украшение, но по вкусу неплох, — поясняет он хрипло, и я отдала бы что угодно, чтобы сорвать повязку и увидеть его лицо сейчас.

Зато я точно знаю: я проигрываю. Дышу слишком часто и не могу это скрыть, тем более — сбить ритм. Жар пробегает по каждой клеточке, щеки наверняка пылают. Надо срочно отыгрываться.