Книга Сошествие в Аид, страница 144 – Хейзел Райли

— Допустим. А ты?

Он пожимает плечами:

— Надо хорошенько подумать. — Его взгляд уходит мне за плечо, и я прослеживаю траекторию.

У столика Лиззи разговаривает с Ньютом, одновременно подавая листок Джек. Та, едва получив, уносится большими шагами. Не догнать. Я тянусь ухватить её за рукав, но у Джек бесконечные ноги — и через пару секунд её уже и след простыл.

Хочется стукнуть брата по макушке, но в чём его вина? Если Джек не показывает ни намёка на интерес, выходящий за пределы дружбы, Ньют никогда не рискнёт. Естественно, он смотрит по сторонам. Господи, это так бесит.

— Братья Лайвли на тебя пялятся, — сообщает Лиам, вытаскивая меня из мыслей.

Я не выдерживаю — резко верчу головой, вправо-влево, пока не нахожу их. Стоят под деревом. Единственные, кто умудряется вокруг себя вырезать пустой пузырь, куда никто не суётся. У них тоже по бумажке.

Гермес машет рукой. Потом показывает на Хайдеса, строит вопросительное лицо и большим, и указательным складывает кольцо, в которое несколько раз проталкивает палец другой руки.

Афродита, стоящая позади, шлёпает его по затылку.

Я смеюсь и перевожу взгляд на Хайдеса — настолько голодный взгляд, что у меня подскакивает сердце. Волосы взъерошены, сильнее, чем обычно. Чёрная кожаная косуха обтягивает грудь, расстёгнута настолько, что видно белую футболку под ней. Он кивает, мотнув головой в сторону — мол, идём.

Передо мной, метрах в нескольких, длинная гирлянда огней, переброшенная между деревьями, полностью захватывает внимание. Кто-то уже вешает свои желания, кто-то ждёт, пока освободится место.

Я окликаю брата, и мы все вместе движемся туда. Лиам, назначенный хранителем ручек, раздаёт каждому по одной. Джек нигде не видно.

Лайвли подходят следом и как бы непрямо вливаются в нашу компанию, держась на расстоянии. Но Хайдес — как тень у меня за плечом; я и так знаю, что он рядом.

Мы ждём своей очереди, но, оказавшись перед огнями, я замираю. Я никогда не загадывала желаний. Просто потому, что у меня надежда умирает первой. Если я загадывала, это значило — оно не сбудется. Для меня это было «пусть кроссовки дотянут до следующей зарплаты отца». «Пусть счёт за свет в этот месяц упадёт, я же так старалась экономить». Мне не хочется снова просить о чём-то, что обернётся ещё одной отповедью от реальности.

Я срываю колпачок с ручки и зажимаю его губами, уставившись на белый квадратик в руке. Хайдес выравнивается со мной, приподнимая бровь. Он, похоже, уже написал своё — складывает лист и цепляет на гирлянду. Вместо того чтобы уйти, остаётся и смотрит на меня.

Я игнорирую его свежий запах и тихий шорох кожи его куртки, задевающей мою. Начинаю рисовать. Не знаю почему — выходит само. Рисую стакан воды, как могу, и закрашиваю его целиком, добавляю капли, переливающиеся через край и падающие на воображаемую поверхность. Складываю листок и вешаю рядом — прямо под бумажкой Хайдеса.

Я знаю, он увидел мой жалкий арт и знает, что он для меня значит. И он не комментирует. Впервые Хайдес Лайвли меня не подкалывает.

Он наклоняется и вытаскивает у меня изо рта колпачок. Берёт из руки ручку и защёлкивает. Он всё ещё не произнёс ни слова — и я не знаю, как долго он будет держать этот обет тишины.

И вдруг его пальцы переплетаются с моими. Он ведёт меня подальше от толпы, от друзей, от брата и от других Лайвли. Я иду покорно, поражённая тем, как сильно хотела, чтобы у нас было это «вдвоём».