Книга Сошествие в Аид, страница 147 – Хейзел Райли

Я не свожу с неё глаз, пока она старается не шуметь и кусает собственные губы. Я любуюсь ею, как самый верный своей вере человек — своим божеством. И во мне растёт, ширится желание обладать — всеми способами. Видеть её голой в моей постели и прижимать к себе, пока я вхожу в неё и дарю все оргазмы, которых больше ей никто не даст. Хочу, чтобы она умоляла кончить. И хочу, чтобы она кончала столько раз, чтобы в итоге умоляла о передышке.

— Ты — богиня, — вырывается. — Единственная женщина, которой я позволил бы усесться на моё лицо и использовать меня столько, сколько, блядь, ей вздумается, — рычу и ввожу средний палец.

Хейвен закатывает глаза от удовольствия и бросается мне на шею, оставляя дорожку поцелуев, от которой я рискую окончательно лишиться рассудка.

— Пойдём отсюда… — шепчу, собирая волю в кулак, чтобы не застонать. — Пойдём в комнату. Хейвен, дай мне…

И тут из ниоткуда взлетает голос Бритни Спирс — …Baby One More Time. Мы каменеем, а я всё ещё с пальцем внутри неё. Только через несколько секунд отстраняемся, и Хейвен выдёргивает телефон из кармана куртки.

— Это брат. Чёрт. Сколько нас нет?

Я не знаю и знать не хочу. Знаю одно: брат не брат, я бы с удовольствием заехал ему в челюсть за то, что он прервал, возможно, лучший трах в моей жизни.

Хейвен принимает звонок, выдержав паузу, чтобы выровнять дыхание. Пока она объясняет, что отошла «на минутку», я застёгиваю ей джинсы и поправляю свои. Настроение у меня такое, что капитан «Титаника» на их фоне проживал лучший день в карьере.

— Ладно. Тогда я с Джек вернусь в комнату. Увидимся завтра, — заканчивает она.

Сжимаю кулак, только бы она не заметила.

— Всё в порядке? — голос меня сразу сдаёт. Жалкий.

Она уже выровняла дыхание. И явно соображает лучше меня, который до сих пор думаю о своих пальцах, скользивших по её…

— Да. А ты? Ты как-то не очень.

Когда она наконец встречается со мной взглядом, у меня нехорошее предчувствие.

— Как думаешь, Хейвен? У меня в трусах эрекция размером со столб и картинка тебя голой в голове. А ты хочешь уйти. Как мне должно быть?

Она замирает с открытым ртом; если бы не темнота, я бы точно увидел, как она краснеет. Заправляет волосы за уши — без надёжи на порядок.

— Мы поддались моменту, Хайдес. Так не должно было быть.

Больно сильнее любого удара, что я ловил в жизни.

Я прикрываю глаза; злость подступает, ломится наружу.

— Наоборот — должно. И должно повториться, — говорю.

Она улыбается — и это сводит меня с ума.

— Хайдес.

Я внимательно её изучаю. Пары секунд хватает, чтобы понять: она бежит от страха. Она тоже хочет. Хочет вернуться туда, где нас оборвали. Я вижу это по тому, как избегает меня взглядом, по сцепленным пальцам и плотно сжатым бёдрам — будто пытается не замечать, насколько там сыро.

— Ладно, — соглашаюсь, готовясь поддразнить и довести до края. — Ты права. Не стоило. И больше не будет.

Её глаза впиваются в мои. Удивление вспыхивает и тут же прячется.

— Прекрасно.

Я киваю на ближайшие двери:

— Я провожу тебя до комнаты.

Она поправляет куртку — хотя на ней и так всё идеально — и кивает. Я пропускаю её вперёд, чтобы полюбоваться задом и заранее смаковать момент, когда снова вцеплюсь туда ладонями, чтобы войти в неё как следует. Потому что она сдастся. Ещё до двери общаги она развернётся и поцелует меня. В этот раз — сама сделает первый шаг.