Книга Сошествие в Аид, страница 18 – Хейзел Райли

Сегодня волосы у него распущены, с пробором сбоку, растрёпанные. Рубашка полностью расстёгнута, обнажая татуированный торс. Наброски в чёрных чернилах, а главный рисунок — огромная бабочка под грудью.

— Тут можно поесть и выпить, — объясняет Аполлон, ведя меня к правой стороне комнаты. На длинном деревянном столе — гора бутылок и миски с чипсами и орешками. — А там играют. — Он указывает на другой конец, где сидят Хайдес и Афина.

Там стоит всего один длинный столик со шахматами и колодой карт.

— И всё? Шахматы и карты? — спрашиваю я.

Аполлон поднимает бровь. Отвечает не сразу:

— Настоящие игры мы оставляем для настоящих вечеров. Но вот-вот начнётся «Голая правда».

— Что это?

Он пожимает плечами:

— Игра.

— Да, но…

Он вдруг кивает куда-то вперёд:

— Смотри. Наказание.

Та девушка, что играла с Афиной в шахматы, начинает снимать с себя одежду, всхлипывая. Афина сидит на подлокотнике кресла рядом с Хайдесом. Гермес и Афродита стоят, наблюдая.

— Да вы издеваетесь? — вырывается у меня. — Нельзя же заставлять человека раздеваться за проигранную партию в шахматы!

Аполлон запускает пальцы в густые волосы:

— Это правила. Согласившись играть, ты принимаешь условия. Никто не заставляет, но, если принял — назад дороги нет. Впрочем, ей повезло: сегодня мы решили оставить нижнее бельё. Обычно нет.

Я едва могу сглотнуть. Горло перехватило, сердце бьётся о рёбра. Это не похоже на нормальные правила и уж точно не на справедливые.

Бедняжка стягивает штаны — последний элемент одежды — и остаётся стоять перед Лайвли в чёрном белье. Тело у неё красивое, руки опущены вдоль бёдер, но пальцы дрожат.

Все смотрят только на неё. Но, сфокусировавшись на Хайдесе, я замечаю: он смотрит поверх девушки. На меня. Полуулыбка на лице, он допивает свой бокал и кивает.

— Почему она просто стоит?

Аполлон не понимает:

— Девушка? А, это правило. Она не может уйти, пока кто-то из нас не разрешит.

— Господи, это всё так неправильно, — взрываюсь я. И даже не знаю, отчего так злюсь. — Ладно, я…

Рука Аполлона обхватывает мой запястье. Он и не держит меня всерьёз, но мне всё равно кажется, будто я сковалась.

— Нет. Ты только разозлишь моих братьев и сестёр.

— Мне плевать, — шиплю я и дёргаюсь, освобождаясь.

Хайдес не отводит взгляда, пока я иду прямо к девушке и становлюсь перед ней, прикрывая своим телом.

— Всё, хватит. — Я обращаюсь к ней: — Возвращайся в свою комнату.

Афина рычит на меня:

— Ты кто вообще такая? Проигравшая уйдёт тогда, когда мы скажем.

Гермес явно развлекается, наблюдая моё выступление. Он похлопывает Хайдеса по плечу, и тот только кивает и глухо произносит:

— Знаю.

Знает что?

Устав от их игр, я делаю то, что меньше всего ожидала от себя. Подбираю взглядом вещи девушки на полу и тянусь, чтобы поднять их, но Афина перехватывает. Ставит ногу прямо на одежду и отталкивает её в сторону.

— Ну и? — бросает вызов.

Я улыбаюсь ей так, будто ничего не случилось. Расстёгиваю свою чёрную блузку, стягиваю её и протягиваю той студентке, имени которой даже не знаю.

— Надень. И уходи.

Она слушается, всё ещё в слезах. Ростом ниже меня, поэтому рубашка скрывает большую часть её худенького тела. Девушка выскакивает из комнаты, даже не оглянувшись.

Я поворачиваюсь к Лайвли. На мне осталась только майка и юбка. Складываю руки на груди и жду, кто заговорит первым.