Книга Сошествие в Аид, страница 49 – Хейзел Райли

— Ну? — подгоняет, ещё раздражённее.

— Закончил шоу?

Улыбка едва трогает его губы.

— Не знаю. А ты? Пришла опять раздеваться?

Боже, они все что ли шутят одинаково?

— В прошлый раз, когда я разделась перед тобой, ты даже не смог посмотреть. Так что убери свою «крутизну».

Лицо его мрачнеет — задела по самолюбию. Он смял бутылку резким движением.

— Так чего ты хочешь?

Я снова готова выложить всё, но взгляд цепляется за его руки. Костяшки разбиты, кожа вспухла и из большинства сочится кровь.

— Руки! — вырывается у меня.

Хайдес даже не смотрит вниз. Ни звука.

Я подхожу ближе и, убедившись, что он не отдёрнет руку, беру её в свои ладони. Переворачиваю. Желудок скручивает — на раны смотреть тяжело.

— Ты с ума сошёл? Нужно надевать перчатки!

— Хейвен, я луплю мешки с пятнадцати лет. Привык.

Он пытается вырвать руку, но я только крепче сжимаю.

— Как-то не вяжется с твоей репутацией Дивы.

Прищур.

— Ты разговаривала с Гермесом?

— Это он начал звать тебя «Дивой»?

Вместо злости он только тяжело вздыхает.

— Как-то хотели поехать на мотоцикле, а шлем был один. Я настаивал, чтобы взять его себе, и когда Гермес начал дразнить, что я трус, я сказал, что просто не хочу, чтобы ветер испортил мне волосы. Волосы для меня — это важно. Я люблю за ними ухаживать и…

Я молчу, переваривая.

— Ого, Хайдес.

— Думаю, ты здесь из-за статьи, — бормочет он.

— Значит, знаешь.

Он кивает на мой живот:

— Ты её держишь в руках. Два плюс два.

Я опускаю взгляд: точно, газета Афины всё ещё в пальцах. Кладу её на лавку, рядом с его спортивной сумкой.

— Ты знал, что она там была?

Я не хотела, чтобы это прозвучало обвинительно, но он моментально вскипает:

— С чего бы мне?

— А с чего — нет?

— Может, потому что я всё это время смотрел только на тебя, — роняет он сквозь зубы.

Я отбрасываю все возможные подтексты этой фразы.

— Может, вы пришли вместе. Ты спрятал её, чтобы…

— Чтобы что? Чтобы дождаться, пока ты подкинешь трусы в воздух? — перебивает. — Из всего, что мог предположить на воскресенье, твои сиськи передо мной — точно было последним пунктом в списке.

Верно. Нечего возразить. Даже я в воскресенье утром не думала, что окажусь полуголая перед кем-то. Тем более — перед Хайдесом Лайвли.

Я сажусь на лавку, локти упираются в колени, лицо прячу в ладонях.

— Я её ненавижу. Да, она твоя сестра, но ненавижу. И хочу, чтобы она поплатилась.

— Не советую. Попробуешь её проучить — получишь настоящее приглашение на её игры.

— Мне плевать.

— А зря.

— Жаль.

— Хейвен.

— Хайдес.

Я чувствую, как что-то касается руки. Его ладони обхватывают мои запястья и мягко убирают их с лица. Хайдес стоит на коленях прямо передо мной, лицо ещё влажное от воды.

— Хейвен, буду предельно честен, — говорит он.

Я киваю, позволяя продолжить.

— Мне не так уж и важно, что с тобой. — У меня челюсть едва не падает. — Я терплю тебя только потому, что ты всегда делаешь наоборот, чем принято. И только из-за этого нюанса я ещё раз предупреждаю: оставь Афину в покое и сделай вид, что ничего не было. Но если пойдёшь у неё на поводу и примешь приглашение, я вмешиваться не стану. Всё, что могу — предупредить.

Мозг цепляется только за одну фразу. Если промолчишь, он решит, что победил, и вычеркнет тебя из памяти. Моя гордость и упрямство не вынесут этого.

— Такие уж ужасные её игры? — шепчу.