Книга Сошествие в Аид, страница 46 – Хейзел Райли

Я выскальзываю из его руки. Делаю шаг назад — ровно настолько, чтобы стянуть через голову свитер. Перед Хайдесом я остаюсь в одной майке. Он даже не удивляется.

— И что дальше? — подзадоривает.

Я хватаюсь за край майки — и скидываю и её тоже. Теперь на мне только джинсы и чёрный лифчик. Хайдес вдруг настораживается. А когда я откидываю руки за спину и расстёгиваю застёжку, его глаза расширяются.

Ткань падает к моим ногам. Хайдес не отводит взгляда вниз — он держит его прямо на моём лице. Челюсть сжата, дыхание рвётся сквозь нос.

— Собрания проходят каждую неделю здесь, в театре, — говорит ровным голосом.

— Отлично, — отвечаю. И тут вспоминаю разговор с Лиззи, когда записывалась. — Ты вообще сам-то ходишь?

— Иногда. — Он кривится. — Ладно, почти никогда.

Я уже готова уколоть его репликой, но он поворачивается ко мне спиной и спускается со сцены, ни разу не оглянувшись.

— Хотя, пожалуй, с сегодняшнего дня начну бывать чаще.

Я решаю не вцепляться в эту двусмысленную фразу.

— Хейвен? Оденься, будь добра, — бросает он раздражённо. Стоит у подножия сцены, глядя в сторону, будто даёт мне «личное пространство». Абсурд.

— Точно не хочешь? Даже не скосил глазком, — поддеваю.

Он поднимает бутылку, делает несколько долгих глотков, сминает пустую пластиковую форму в кулаке.

— Ты абсолютно безумная, Хейвен, — произносит. — Привыкай к этой мысли.

И я готова поклясться — он улыбается.

Глава 10

Копьё Афины

Имя Афины часто сопровождает эпитет «Паллада», истинное значение которого доподлинно неизвестно.

Возможно, он связан с глаголом «метать» — намёк на копьё, с которым богиню обычно изображали.

Что-то здесь не так.

Моё шестое чувство нашёптывает: «Эй, Хейвен, ты заметила, что сегодня утром все таращатся на тебя так, будто ты Бритни Спирс после того, как побрила голову налысо?»

Серьёзно. Каждый, кого я встречаю в этом чёртовом колледже, смотрит на меня странно. Кто-то откровенно, не отводя глаз, кто-то — наоборот, тут же утыкается в землю.

Не имею ни малейшего представления, какие проблемы у людей сегодня. Может, у меня паранойя. Может, я вижу то, чего нет.

И всё же, даже когда захожу в аудиторию административного права, сидящие студенты оборачиваются. Не одновременно, нет, но достаточно одному — и начинается цепная реакция. Эффект домино. Жуткий.

Я замираю в дверях, потом беру себя в руки и иду к парте. Даже сидя, чувствую на себе взгляды со спины.

Лекция только начинается, и я заставляю себя выключить ту часть мозга, что генерирует паранойю пачками. Но именно в этот момент слышу шёпот:

— Это она, да. Хейвен.

И вслед смешок:

— Интересно, она уже в курсе?

Я должна сидеть спокойно. Сосредоточиться. Но, конечно, оборачиваюсь на двух брюнеток, от которых идут голоса.

— И что же я должна знать? Что вас сегодня так смешит?

Они явно не ожидали, что я повернусь. Наверное, думали, что говорили достаточно тихо. Обе каменеют. Одна лепечет что-то невнятное:

— Газета… сегодняшняя…

— Что, прости?

Вмешивается парень с передней парты. Смотрит на меня с ехидцей:

— Ну так что, когда начнёшь раздеваться?

Ручка выскальзывает из моих пальцев. В Naked Truths я играла несколько дней назад. И явно не об этом речь: над Играми Богов никто бы не стал прикалываться.

О, Боже. Нет.

Не может быть. В театре мы были одни. И не верю, что Хайдес пошёл и разболтал налево и направо, что я осталась полуголая перед ним. Это не имело бы смысла.