Книга Сошествие в Аид, страница 74 – Хейзел Райли

«Да ни за что», — шепчу беззвучно.

Он ухмыляется. Указывает на дверь. И исчезает.

Если он думает, что я побегу за ним — ошибается. Хотя… я ведь должна пойти, только чтобы сказать, что не собираюсь идти за ним. Точно. И заодно напомню, что я его игнорирую.

Отмахиваюсь от Лиама, не реагирую на знак Перси и быстро возвращаюсь в здание. В конце коридора стоит Хайдес. Улыбается, довольный. Я начинаю говорить, но он уже отворачивается и идёт дальше.

— Стой! — кричу я ему вслед.

Двое студентов, которые слились в поцелуе у стены, отрываются друг от друга и уставились на меня.

Я раздражённо фыркаю и ускоряю шаг, пока не оказываюсь перед дверями кафетерия. По идее, во время вечеринки он должен быть закрыт, и правда — изнутри не пробивается ни огонька.

Толкаю ручки, и меня окутывает темнота. Исключение — тусклая лампочка за барной стойкой. Там сидит Хайдес, болтая ногами.

— Что ты делаешь? — спрашиваю.

Он даже не оборачивается:

— Голоден. А ты что делаешь?

Я медленно приближаюсь. Заглядываю через его плечо — и у меня глаза лезут на лоб. Он ест гранат. Длинные пальцы Хайдеса выщипывают зёрнышко за зёрнышком. Я даже слов не нахожу. Просто молчу, жду, пока он заговорит первым.

И он меня не разочаровывает:

— Твой друг был прав.

— Кто прав и насчёт чего?

Хайдес разворачивается на три четверти. Его взгляд скользит по моему платью, задерживается на разрезе. Я понимаю, что именно там он остановился.

— Платье красивое. А разрез слишком отвлекает.

Я с трудом сглатываю. Он кивает мне — мол, обходи стойку. И почему-то мои ноги слушаются. Хайдес постукивает ладонью по свободному месту рядом с собой, и я без слов забираюсь наверх. Его поведение сбивает с толку.

Он снова берёт зерно граната. Потом протягивает одно мне:

— Хочешь?

— Думала, ты меня игнорируешь, — бурчу я.

Он издаёт завораживающий смешок:

— А я думал, что это ты меня игнорируешь.

— Да, но ты игнорируешь тот факт, что я тебя игнорирую, — уточняю я.

Он задумывается. Я пользуюсь моментом и слегка отворачиваюсь. Его лицо совсем близко, наклонено ко мне, губы тронуты странной ухмылкой. В пальцах всё ещё зерно граната.

— Может быть. А что сделала бы ты?

— Ничего. Но ведь это ты позвал меня сюда.

Он кивает:

— Мне стало жаль тебя. Ну правда, какие у тебя варианты? Тот унылый Перси, который только и умеет комментировать твой наряд? Или Лиам, который вывалялся в блёстках? — морщится. — Или это жалкое шоу с Аполлоном?

Я едва сдерживаю смешок:

— Но ведь и ты прокомментировал платье.

— Разница в том, что он комментирует, но никогда ничего не делает. Последнюю вагину он видел, наверное, в день своего рождения.

Я каменею и молюсь, чтобы он не заметил. Перси бы и правда ничего не сделал… А вот Хайдес?.. Но я отбрасываю его провокацию:

— Значит, ты решил сделать мне одолжение, заговорив со мной? Ты моя лучшая компания на этот вечер?

Он накручивает на палец прядь моих волос, снова и снова, так что мне хочется одёрнуть его и напомнить, что вообще-то мы разговариваем.

— Я твой лучший выбор в любом случае, Хейвен.

По спине пробегает дрожь и поднимается к шее. Его палец скользит по коже, будто он знает, что сам вызвал этот озноб.

— Ты конченый псих, — шиплю я.

Хайдес взрывается смехом и убирает руку. Спрыгивает со стойки и встаёт передо мной. На нём чёрная атласная рубашка, расстёгнутая почти до пупка. На груди поблёскивает подвеска с алым камнем. Глаза подведены красным лайнером. Но сильнее всего врезается в память его шрам: теперь он выведен красной линией, к краям которой расходятся чёрные кончики. От него тянутся тонкие тёмные штрихи, завершающиеся розами, вырисованными с филигранной точностью. Розами в шипах.