Онлайн книга «Сошествие в Аид»
|
— Говорю в последний раз: я не трогала тебя, пока ты спал. Может, это ты видел со мной эротический сон. Какая же у меня наглая рожа. Даже смешно становится. — Что-то мне подсказывает, что эротический сон видела именно ты, — тянет он с такой интонацией, что у меня бегут мурашки. — И теперь пытаешься свалить его на меня, а сама едва сдерживаешь желание сбежать от смущения. Выигрышной эту партию точно не назовёшь. Я проверяю, нет ли кого-то в коридоре. Но ещё не шесть утра, вокруг тишина. Я поднимаю подбородок, насколько могу гордо: — Ну так покажи, где я тебя якобы трогала. Давай. Может, память вернётся. Если я его и удивила, то он не подаёт виду. Усмехается. Потом большим пальцем гладит мою щёку и скользит вниз, к боку, откуда начинается шрам. Несколько раз проводит, приковав мой взгляд так, что я не могу отвернуться. Ведёт пальцами по линии челюсти, потом обхватывает шею. Я выдыхаю сдавленно. Он улыбается. — Ты коснулась моей челюсти, — говорит тихо. — Потом пошла по шее, там, где шрам еле заметен. И дальше — к груди. Он останавливает руку у моего верха, нарочно не касаясь груди. Обходит её с умением и ложит ладонь сбоку, на рёбра. — Только ты делала это без одежды, между нами. Я понимаю, что он имеет в виду. Его ладонь скользит под мою худи, и тепло пальцев по голой коже сбивает нас обоих. Но он приходит в себя первым, приближается. Его движения становятся размеренными, вверх-вниз, и каждая клеточка моего тела вот-вот взорвётся от той искры, что разгорается, между нами. Есть в его прикосновениях что-то большее, чем в любом сексе или поцелуе, что у меня когда-либо были. Это пугает. Как вообще может быть настолько сильно? — Ну что, Хейвен? — шепчет он, не останавливаясь. — Теперь помнишь, как обследовала моё тело? — Да. Это я, — признаюсь. Хайдес довольно усмехается и убирает руку. Исправляет мою одежду: подтягивает худи, поправляет капюшон за спиной, поднимает молнию до горла. — Отлично. Побеждать всегда приятно, правда? Я фыркаю. На деле — пытаюсь спрятать сбившееся дыхание и растерянность. — Поздравляю. Но ты ничего не выиграл. Он отступает — и это расстояние тут же бесит меня. — Я выиграл в тот момент, когда коснулся твоего лица, а ты задержала дыхание. — Может, ты просто воняешь и сам этого не замечаешь. Он смотрит невозмутимо. А потом запрокидывает голову и хохочет во весь голос. Без удержу. Будто не почти шесть утра, и мы не в общежитии. Но тут же собирается и хлопает меня по затылку, как собаку. — Пошли, Персефона. Я тебя провожу. Я не возражаю. Поняла, что сегодня любое слово обернётся позором. Не мой день. Поэтому иду рядом с ним молча, позволяя быть моим телохранителем, пока мы бродим пустыми коридорами Йеля, сперва к офису университетской охраны, потом к моей комнате. Каждый раз, когда он меня обгоняет своим широким шагом, ждёт и снова подстраивается. Несколько раз я ловлю его взгляд на своих ногах — будто он пытается копировать мою походку. У меня даже вырывается смешок, который сразу становится поводом для его вопроса. Я не отвечаю. Если скажу, что заметила, он откажется, как звезда с короной. — Вот она. Вон там, — говорю, останавливаясь за три двери до своей. — Дальше не нужно… Он хватает меня за локоть. — Идём. — Хайдес… Он собирается ответить, но вдруг ослабляет хватку. Замирает, уставившись вперёд. Я открываю рот, чтобы спросить, что такое, но он опережает. Кивает. |