Книга Похищение Цирцеи, страница 44 – Лив Стоун

Он садится рядом со мной, теплом согревая мои руки. Размазываю слезы по щекам и прочищаю горло, не в силах вымолвить ни слова.

– Не ожидал, что твоя тень так скоро отправится в Преисподнюю, – добавляет он, устремив взгляд вдаль. – Я никогда не признаю этого, но Танатос прав. Я не справился с заданием. Дело не в том, что я не умею справляться с обязанностями психопомпа, а в том, что согласиться отвечать за тебя… значит смириться с твоей кончиной.

Он кажется смущенным, произнося слова, которые проникают мне прямо в сердце и заставляют глаза наполниться слезами. Я не могу ничего возразить, слишком скованная, чтобы сформулировать ответ.

– Я не завожу отношений со смертными, но ты стала для меня близкой подругой.

Я всегда надеялась на большее, но это заявление заполняет ту часть меня, которую я считала пустой. Как бы ничтожно ни было мое место в его бессмертной жизни, я имела значение. Я могла бы потребовать объяснения поцелуя на вечеринке у Эроса. С друзьями так не целуются. Но когда столь неразговорчивый Гермес наконец признается мне в чем-то, это можно расценить как слабость. Я наконец понимаю, почему он обратился ко мне за помощью со списком подарков.

Какая же это пытка! Я разрываюсь, чувствуя себя разочарованной и счастливой одновременно. Сглатываю и говорю единственное, что приходит в голову:

– Я НДУ. Я не могла облегчить тебе задачу.

Мой голос сильно охрип, но я испытываю облегчение от того, что смогла произнести эти слова. Гермес, напротив, улыбается так хитро и соблазнительно, что я внезапно смущаюсь. Эти эмоциональные качели в конечном итоге доведут меня до смерти.

– Неудивительно. Ты не могла быть кем-то еще, – говорит он, устремив на меня светло-серый взгляд.

В груди поднимается жар.

– Я буду сопровождать тебя до конца, обещаю.

О, Геката. Мои глаза болят от слез, а теперь он говорит мне это… Взгляд снова затуманивается, и я задыхаюсь от сильной икоты. С трудом киваю. Я предпочла бы другого психопомпа, потому что при жизни бескомпромиссно вела себя с ним. Я определенно упала в его глазах, ведь он впервые видит меня расстроенной!

– Я отвечу на все вопросы, поскольку назначен твоим психопомпом.

Осмеливаюсь улыбнуться, больше всего на свете желая сделать болезненное признание.

– Я была напугана. И мне все еще страшно, хотя я никогда ничего не боялась.

Он мягко улыбается, без тени насмешки.

– Любой бы на твоем месте испугался.

Его нежный голос успокаивает напряжение во мне.

– Я прекрасно знал, что ты чувствительна.

– Чувствительна? Это неправда, – смущенно бормочу я.

В ответ он осторожно вытирает мои слезы тыльной стороной руки.

Прикосновение его кожи к моей напоминает о том, какой он горячий.

– Мне холодно.

Гермес тут же выпрямляется и протягивает руку. Принимаю ее без споров, наслаждаясь теплом, исходящим от его пальцев.

– Харона не будет еще некоторое время, – говорит он, притягивая меня к подножию гранатового дерева.

Он расстегивает пальто и распахивает его, приглашая прижаться к нему. Вот тут-то и проявляется моя нервозность. Потому что Гермес одет в тунику, завязанную на одном плече, открывающую массивные плечи и горячую мускулатуру. Мой внутренний подросток, погребенный под слоями обязанностей и ответственности, трепещет. Он именно такой, каким я его себе представляла.