Книга Похищение Цирцеи, страница 49 – Лив Стоун

Комок подкатывает к горлу. Отворачиваюсь от ворчащей толпы и прислоняюсь к перилам в передней части помоста. Нижние ряды быстро заполняются. Предпочитаю смотреть, как тени садятся одна за другой, чтобы не думать ни о Мероэ, ни об Элле, рискуя снова расплакаться. Когда все места заняты, задерживаю взгляд на движущейся поверхности Стикса, такой темной и непрозрачной, что без радужных бликов она кажется масляной лужей. Мысль о том, что меня поглотит эта жидкая масса, заставляет дрожать.

– Теперь, когда вы заняли места в лодке Харона, – объявляет громкий голос бога-перевозчика, стоящего на корме со штурвалом в руках. – Несколько напоминаний о технике безопасности перед тем, как мы отойдем от берега: во время переправы сидите спокойно, не перегибайтесь через перила, иначе рискуете упасть, и никто вас не поймает. Вы просто исчезнете. То, что ваш психопомп находится на борту, не означает, что он или она нырнут за вами. Потому что, во-первых, ему или ей грозит та же участь, а, во-вторых, он или она уже выполнили свою работу. По договоренности с Их Величествами Аидом и Персефоной мы предлагаем вам гранатовую пиксиду, чтобы вы могли подкрепиться во время путешествия.

Маленькие цилиндрические коробочки из черной керамики, как по волшебству, появляются в руках всех теней, до краев наполненные красными блестящими семенами. Восхищенные «Ух ты» проносятся по нижней палубе. Я вдруг вспоминаю, что проголодалась. И как только собираюсь залезть рукой в коробочку, Гермес прерывает меня, хватает пиксиду и одним движением руки заставляет ее исчезнуть.

– Могу я узнать, что на тебя нашло? – раздражаюсь я, в то время как лодка приходит в движение.

– Тебе кажется, что ты чувствуешь голод, но на самом деле его не испытываешь.

– Что это меняет?

Он молчит долгую секунду, вероятно, мучая себя, чтобы придумать хорошее оправдание. Затем, как всегда, отводит взгляд в сторону, опускает глаза и ворчит:

– Ты сможешь поесть в суде, если действительно захочешь.

Сейчас или позже, это не имеет значения! Но, проследив за его взглядом, замечаю, что он пристально смотрит на Танатоса. Бог смерти смотрит на нас издалека, не моргая. Между ними явно серьёзный конфликт.

– Воспользуюсь поездкой, чтобы допросить других психопомпов, – без энтузиазма говорит Гермес.

Почему он подвергает себя этой проверке, ведь Танатос хочет дождаться мнения Аида и Персефоны? Зевс действительно так много значит для Гермеса?

– Позови меня, если понадоблюсь.

Он уходит. Вспоминаю Афину, которая ему не доверяет. Я не узнаю, чем все обернется, но, возможно, она права. Он привлекает меня, и мне нравится быть рядом с ним, поэтому для меня он представляет опасность. Может быть, это к лучшему, что моя жизнь заканчивается сейчас. У меня не будет времени на то, чтобы колебаться или ошибаться. Я могу спокойно отправиться в загробную жизнь, наслаждаясь объятиями, которые никогда не приведут к каким-либо последствиям для восстания и которые, кроме того, доставляют удовольствие.

Лодка движется вперед и углубляется в гигантский пещеристый туннель, удаляясь от «естественного» света равнины. Включаются фонари. Холод усиливается. Тени прижимаются друг к другу. Оглядываюсь по сторонам. Божества не страдают от низких температур. Я бы предпочла, чтобы Гермес обнимал меня, чем видеть, как он мучает психопомпа списком из трех букв, который определит продуктивность.