Книга Похищение Цирцеи, страница 50 – Лив Стоун

Танатос переводит взгляд с него на меня, не двигаясь с места.

Ледяной ветерок окончательно меня переубеждает. Присоединяюсь к Гермесу посреди допроса. Психопомп с бирюзовой кожей нетерпеливо косится на меня, перечисляя свои «ПДП, ПУУ, ПУП…». Прочищаю горло, чтобы мягко напомнить о себе, и говорю то, что ранее отлично сработало:

– Мне холодно.

Гермес тут же заставляет блокнот и ручку парить, чтобы снять длинное пальто, которое набрасывает мне на плечи. Его тепло и запах окутывают меня. Мы вызываем у окружающих звуки удивления и возмущенные взгляды. Очевидно, укутывать своим пальто тень – верх непрофессионализма.

– Я присоединюсь к тебе позже, – сообщает Гермес, не обращая на теней ни малейшего внимания.

Отхожу шажками и возвращаюсь на свое место в носовой части помоста.

– Если внимательно присмотритесь, по всему периметру и на боковых стенах сможете увидеть прожилки золота, серебра и драгоценных камней Их Величеств Аида и Персефоны, – начинает Харон.

Цветные борозды пересекают свод над нами. Учитывая размеры и масштабы борозд, невозможно усомниться в безграничных богатствах царя и царицы Подземного мира! Зрелище завораживает. От золотой прожилки мы плывем к сапфирово-синей, глубокой и светящейся, затем к рубиново-красной и еще одной изумрудной. Старик, с которым я встретилась, был прав: это красота, достойная энтузиазма.

– Давай начнем все сначала. Что скажешь?

Немезида занимает место рядом со мной, облокотившись на перила.

– Я бы хотела, чтобы мое последнее путешествие было мирным, – предупреждаю я.

– Тебе я уступлю, хотя не испытываю доброжелательность к психопатам внизу. Ты первая ведьма, которую я вижу за целую вечность. Все ваши умирают от старости и смешиваются со смертными.

Она определенно из тех, кто за словом в карман не полезет.

– Да, я являюсь одной из достопримечательностей этого круиза, – отвечаю я с сарказмом.

Немезида хихикает без всякой иронии. Это очень тревожит.

– Ты определенно ей являешься! Этот сукин сын не начал бы суетиться из-за абы кого!

Я бы обошлась без оскорблений.

– Гермес здесь в первую очередь из-за проверки.

Немезида пожимает плечами, качая головой.

– Здесь никогда не бывает неожиданностей. Ни за что в это не поверю. Ты должна быть кем-то очень особенным, чтобы он взял на себя эту работу.

Да, я его подруга. И это все равно меня трогает.

Видя мое озадаченное выражение лица, Немезида добавляет:

– Не кажется ли твоя смерть странной? Танатос сказал, что твое сердце остановилось. Разве так умирают ведьмы? Словно по щелчку пальцев?

Я столько раз задавала себе этот вопрос! Дело в том, что мой отец умер именно так. А значит, что я наполовину человек. Надо полагать, что чем больше поколений проходит, тем больше мы смешиваемся с людьми. Теория заговора совсем меня не вдохновляет. Как бы то ни было, я не верю, что Гермес в союзе с другими заговорщиками участвует в масштабном плане, направленном против ведьм, – плане, который, по крайней мере, может быть реалистичным. Он может быть богом воров и лжецов, богом мошенников, но он всегда ставил работу дипломата превыше всего.

– Как далеко способен зайти Гермес, чтобы угодить отцу? – продолжает Немезида.

Она зарождает мимолетное сомнение. Я часто задаю себе этот вопрос, но потом выкидываю его из головы. Я хочу верить в его преданность. Зачем бы он себя так мучил, если бы это было неправдой?