Книга Похищение Цирцеи, страница 52 – Лив Стоун

– Что это такое? – спрашиваю я, заинтригованная.

– Кристаллы соли. Говорят, что Коцит рождается из слез, пролитых тенями.

Я сглатываю. Ее вид погружает собравшихся на лодке в молчание. Понимаю, почему Харон отказывается от дальнейших комментариев. Речной маршрут продолжается в леденящей тишине и полной темноте. Мы погружаемся в Стикс. Любое сияние, которое появилось бы сейчас, согрело бы сердца теней. Возможно, это и есть желаемый эффект.

– И что теперь? – шепчу я с колотящимся сердцем.

Первый факел, зажженный у стены, удивляет всех. За ним следуют еще около десяти других, которые прокладывают путь до конца туннеля.

– Мы приближаемся к городу Аид, – отвечает Гермес.

– Пожалуйста, не торопитесь, – говорит Харон, когда толпа ступает на трап, приставленный к каменному понтону.

Я двигаюсь вместе с остальными тенями, Гермес рядом со мной. Остальные божества улетают, не оглядываясь. Чтобы «поболтать с Аидом и Персефоной», предполагает Гермес, пожимая плечами.

В конце понтона находится причал. На причале две огромные статуи царствующей четы. Похожие на стоящие у берега Стикса, но в три раза больше. Они привлекают внимание и, кажется, приветствуют пассажиров единственной лодки, которая отважилась сюда доплыть, надежно защищая базальтовую стену, закрывающую обзор. Как и на гранатовой равнине, здесь естественный свет. Не понимаю, где его источник, но все тонет в белом полумраке, всеобъемлющем и довольно странном.

Тени следуют по обозначенному пути вдоль стен города Аид, который ведет к площади и арочным воротам в городской стене. Здесь неспокойно, и на то есть веская причина: Цербер, трехголовый страж Преисподней, начинает лаять, вызывая внезапный испуг. Огромную собаку с черной шерстью держат при себе три крылатых адских божества с алой кожей.

– В последний раз, когда я его видела, он был разумного размера, – удивляюсь я, стараясь не приближаться к нему.

– Аид делает его более эффектным, когда он сторожит вход в суд. Но, оказавшись во дворце, он снова становится почти обычной собакой.

– Несмотря на то, что я покормила его на свадьбе Эллы, я бы ни за что на свете не подошла к нему сейчас, – ворчу я, немного успокоенная.

– Это часть декорума, – объясняет Гермес. – Все ожидают увидеть его здесь. Но дай ему поесть, и он превратится в очаровательную плюшевую игрушку.

– Поэтому его запрещено кормить? – весело спрашиваю я.

– Именно.

Качаю головой, прежде чем посмотреть на торжественный вход. Делаю спокойный вдох. Меня лихорадит при мысли о том, что я предстану перед судьей, который определит мою судьбу. Но шипение, раздающееся над дверью, прерывает размышления. Собранная из трех мигающих треугольников розово-голубая вывеска с подсветкой гласит: «Добро пожаловать в суд Преисподней» и выглядит неожиданно китчево.

– Что это такое?

– Я же говорил, что последняя реформа была в 80-х.

Ладно, теперь мне еще сильнее хочется увидеть остальное! И я не единственная, кто так думает. Большинство теней разбрелось по площади. Они наблюдают за Цербером, смеются над вывеской и собираются вместе, чтобы поболтать. Но некоторые неторопливо переступают порог. Никто не заставляет нас двигаться вперед, и в этом нет необходимости. В этот момент мы чувствуем себя готовыми к тому, чтобы отправиться в путь.