Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 104 – Меган Баннен

Лил похлопала Мёрси по руке:

– Не переживай. Справимся.

Мёрси благодарно разревелась.

А Лил так увлеклась планированием будущего «Бердсолл и сын», что забыла расспросить Мёрси о танце с Хартом Ральстоном.

* * *

Шуршание наждачки – вот что заманило отца в мастерскую вечером следующего дня прямо перед закрытием. Мёрси не заметила, что он пробрался внутрь, пока он не заговорил, выдернув ее из раздумий – в голове боролись мысли о Харте Ральстоне и Кертисе Каннингеме с периодическими вылазками в сторону молчащего друга по переписке. Она как раз прикладывала уровень к раме, чтобы убедиться, что все ровно.

– Какая красотка.

– Спасибо, – ответила Мёрси, зардевшись от гордости, но потом испугалась, увидев, что он берет инструменты с доски, такой же, как у нее.

– Что ты делаешь?

– Помогаю.

– Но…

– Я помню, что сказала доктор. Сердце не развалится, если я помогу дочери выровнять раму.

Мёрси смотрела, как он принялся за работу: руки знали, что делать, без участия головы. Тут, в мастерской, в окружении дерева, инструментов и ритуальных принадлежностей, отец приобрел уверенность, которую явно растерял за последний год. Она знала, что он не перетрудится, если немного пошкурит лодку, так что вернулась к работе над правым бортом напротив отца в одном ритме с ним.

– У тебя талант к этому, все на лету схватывала, – через какое-то время сказал отец. – Бердсоллы занимались похоронным делом на Бушонге с момента открытия Танрии. Мой отец начал учить меня основам с момента, когда я смог поднять молоток. Он возлагал на меня надежды, как до этого его отец на него, но я никогда не чувствовал, что на меня давят, что я в ловушке. Я хотел этим заниматься. Все эти годы я возлагал надежды на Зедди, а надо было сразу понять, что это будешь ты.

– Я девочка, пап. До самого последнего времени я не думала, что буду заниматься похоронным делом. Так откуда было знать тебе? Или кому-нибудь еще?

– Надо было понять. Честно, мне стыдно за себя.

– Ох, пап. – Она положила ладонь на киль, будто там билось папино сердце.

– Ты говоришь: «Я девочка», но боги знают, тебе всегда приходилось быть взрослой женщиной и никем иным. И что за чудесная женщина вышла. Три Отца и Неведомый почтут за честь принять тебя в братство похоронщиков.

– И сестринство? – предложила она, пытаясь пошутить, чтобы не разрыдаться.

– И сестринство, – согласился отец, накрывая своей большой ладонью руку Мёрси.

Ей стало тепло от одобрения отца.

– Что тут скажешь? Я училась у лучших.

Он похлопал ее по руке и убрал наждачку.

– Надо будет понять, как назвать контору, когда ты станешь во главе. Ты подумай. А я пока пойду домой и посмотрю, что там готовит повар.

– Наверное, что-нибудь, что доктор Голдамес запретила тебе есть.

Он обошел лодку с правого борта, чтобы поцеловать Мёрси в щеку.

– Наверное.

Шесть дней после ночи в квартире Мёрси оказались пыткой, изобретенной специально для опьяненного маршала, которому пришлось патрулировать сектор В-20 в компании ученика. Тот, не замолкая, болтал про Зедди и «А вы уверены, что в Танрии нет драконов, сэр?». Харт мог думать только о Мёрси и о том, как сильно ему хотелось бы оказаться в ее постели, и как не хотелось торчать в Танрии, пряча от Дакерса неопадающий стояк. К счастью, во второй половине мудродня пришел вызов. По крайней мере, теперь было чем заняться, а не только скучать по Мёрси.