Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 61 – Меган Баннен

– Но это не так, – возразила Мёрси. А потом подумала обо всех мелочах, которые вымарывала из писем, обо всех скучных повседневных деталях, которые занимали изрядную часть того, что она собой представляет.

– Все это не очень хорошая идея, – продолжала Лилиан, перекладывая один из ключей в стопку отверженных. – Если тебе одиноко, найди кого-нибудь в реальной жизни.

– Ты все верно сказала: я годами заботилась о тебе, о Зедди, о папе, о конторе, и я ни о чем не жалею. Но эти письма… Это единственная по-настоящему моя штука в жизни.

– Я понимаю. Но письма – бумажные, и сдается мне, фундамент для серьезных отношений получается хлипковатым. Так что либо встречайся с этим типом во плоти и выясняй, стоит ли он того, либо бросай это.

Они обе уставились на два ключа, которые остались на стойке: один из них освятят, когда родится малыш.

– Этот, – возвестила Лилиан, хватая победителя. Мёрси выбрала бы другой, но ребенка рожала не она.

– Этот, – согласилась она.

Вернувшись домой, она села за письменный стол, некогда мамин, и достала ручку и лист бумаги. «Дорогой друг», – написала она, но дальше не продвинулась. Вспомнила свою молитву Привратнику, посмотрела на дверь квартиры в поисках вдохновения. Если бы ее жизнь пошла по другому пути – если бы мама осталась жива, если бы Нэйтан не изменил, если бы Зедди захотел работать в конторе, если бы миллион других вещей случились бы или не случились – там, у двери, мог быть бы алтарь, место для новой семьи, новых ключей и новых начал. Она думала, что рука будет трястись от нервов, когда вновь подносила ручку к бумаге, но та была удивительно тверда.

«Думаю, нам надо встретиться».

Харт растянулся на казарменной койке, скрестив в лодыжках длинные ноги, свисающие с края, и пристроив голову на стене. Он читал взятую в библиотеке книжку – «Неслучившаяся война между Лионой и Медорой и сомнительные цели правительства Ранней Федерации» – в свете раннего заката, который заглядывал в маленькое окошко.

Дакерс справился с обучением, а это значило, что Альма теперь может назначить Харта с учеником в рядовой сектор. На следующей неделе им предстояли дневные смены в секторе W-26, а Баннекер с Эллис брали на себя вечера, а значит, можно будет ночевать в казарме, а не в палатке. Харт думал, что Дакерс будет в восторге от перспективы познакомиться с другими маршалами, кроме наставника, и поспать в настоящем здании под крышей, но тот плюхнулся на койку с новым комиксом про Грэйси Добро-с-кулаками, непривычно молчаливый. Следовало бы порадоваться отдыху от бесконечной болтовни Дакерса, но вместо этого молчание лишь бесило.

– Ты молчишь, – сказал Харт, опустив книжку. – А обычно не затыкаешься. Что случилось?

– Вы когда-нибудь слышали про стаи бродяг, сэр?

Харт поднял глаза и посмотрел на встревоженную мордашку Дакерса. Он мог бы заметить раньше, но запутался. Спрятавшись за страницами, он ощутил, как голову наполняют болезненные воспоминания.

– Дай-ка угадаю: какой-нибудь старый пердун перепугал тебя до смерти своими россказнями?

– Утром в магазине я спросил маршала Херда, как он потерял ухо, и он рассказал, что попался стае бродяг восемь лет назад.

– У каждого ветерана наготове какая-нибудь сраная байка про то, как он напоролся на стаю бродяг. Только все это херня. Они преувеличивают число бродяг, чтобы выглядеть повнушительней, уж особенно Херд, так что не переживай.