Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 62 – Меган Баннен

– Он сказал, что в последнее время бродяги все чаще сбиваются в стаи и нападают на людей по трое, по четверо во всей Танрии.

– Стая считается от десяти. Три или четыре – не стая. Один толковый маршал может уложить нескольких бродяг без особых проблем.

– А вы когда-нибудь натыкались на стаю?

Харт бросил попытки читать. Заложил страницу потрепанной кожаной закладкой, которую Билл подарил ему тысячу лет назад, оставил книгу в покое и ответил на вопрос Дакерса вопросом:

– Ты замечал, что никто не назначен в сектор двадцать восемь?

– Нет.

– Так оно и есть. Даже обозначения нет. Знаешь, почему?

– Нет, сэр.

Харт сверился с карманными часами, которые принадлежали дедушке, и решил, что до заката еще хватит времени, чтобы доехать до границы сектора 28.

– Седлай эквимаров, покажу.

Меньше чем через час они с Дакерсом верхом на эквимарах подъехали к горному хребту, который выходил на овраг прямо по курсу и широкий луг поодаль. В середине луга стоял фермерский беленый домик в два этажа – Харт знал, что ученику его не увидеть, как и никому другому, но Харт видел, как вокруг домика летают души мертвых.

– Тут западная граница сектора двадцать восемь. С момента открытия Танрии двадцать пять лет назад там точно встречали пять стай бродяг. Один раз – на хребте на юго-востоке. Тогда погиб маршал. Другой раз – в лощинке. Двое погибших. Еще один – у скал внизу. Погибли все, кто там был, так что мы точно не знаем, была ли там стая. Один – в тех деревьях к северо-западу. Тогда все уцелели. И один раз – на поле. Той ночью лишился жизни хороший маршал.

Харт с кристальной четкостью слышал крики боли Билла, пока бродяги рвали его, но держался ради Дакерса.

– Все стаи появлялись в радиусе двух миль от этого луга, так что не подходи ближе, чем сейчас, и все будет путем. Понял?

– Да, сэр.

– Славно. – Он похлопал Дакерса по спине и в качестве награды посмотрел, как с его плеч свалилась гора.

По пути в казармы солнце село, и Художник залил лицо Дакерса теплым светом, делая его еще более юным на вид. В груди у Харта защемило, и он задумался, чувствовал ли то же самое к нему самому Билл? В те годы ему казалось, что Билл сразу родился взрослым мужчиной, прекрасно понимающим, как устроен мир. Теперь у Харта был свой ученик, и он не мог представить, что излучает похожую несомненную уверенность. И все-таки задавался вопросом, считает ли его Дакерс таким же крутым, каким он сам считал Билла.

Билла, который бросил жену с ребенком в Хонеке и ни разу не упомянул их при Харте.

Пока они вернулись в казармы и расседлали эквимаров, Харт уже напрочь погряз в воспоминаниях о наставнике, понимая, что время от времени получалось вынырнуть из прошлого, но никогда – окончательно убежать от него.

– А вы бывали в секторе двадцать восемь, сэр? – спросил Дакерс, пока Харт жарил яичницу на ужин на древней дровяной печи. Харта подмывало наврать, но ему не нравилась идея лгать Дакерсу.

– Ага. Тогда мы только начинали как маршалы, многого еще не знали.

– Вы не ответили на мой вопрос. Вы встречали стаю бродяг?

И снова это искушение. Мощное. Но заминка ответила на вопрос Дакерса лучше всяких слов. Нет смысла отпираться.

– Та стая на лугу. Там я потерял первого напарника.

– Блин, сэр! Соболезную. – Вместе с печалью в голосе Дакерса скользнуло восхищение. Харт знал, что не заслуживает этого.