Книга Кофейные чары Герцогини, страница 10 – Кэлли Рин

Но самым большим изменением был Каэлан. Он не стал suddenly ласковым или общительным. Нет. Он остался таким же сдержанным и немногословным. Но теперь он… замечал её.

Он начал обедать с ней. Молча, за чтением reports, но за одним столом. Иногда он спрашивал её мнение о каком-нибудь trivial вопросе — о выборе ткани для новой ливреи слуг или об организации праздника урожая. Сначала она отвечала робко, ожидая колкости, но он всегда слушал внимательно, иногда даже кивая.

Однажды он прямо спросил:

— Вы считаете, стоит ли увеличить налог на ввозимые специи? Это ударит по мелким торговцам, но пополнит казну.

Элинор, отложив вилку, подумала.

— Нет, — сказала она твёрдо. — Если ударить по мелким торговцам, они перестанут возить не только специи, но и другую мелочь. Рынки опустеют. Лучше ввести налог на роскошь — на шелка, ювелирные изделия, экзотических зверей для зверинцев. Те, кто может себе это позволить, не пострадают, а казна получит даже больше.

Каэлан смотрел на неё с откровенным изумлением.

— Это… неожиданно разумно, — признал он. — Вы где-то учились экономике?

— Я вела бизнес, — напомнила она с лёгкой улыбкой. — Пусть и небольшой. Я знаю, откуда берутся деньги и как легко их потерять, если быть жадным.

Он кивнул и больше не возвращался к这个话题 за обедом, но на следующий день Гавейн сообщил ей, что герцог отклонил proposal о налоге на специи.

Они начали находить точки соприкосновения. Оба любили history. Оба предпочитали тишину шумным обществам. Оба ненавидели притворство.

Как-то раз вечером, когда она сидела в библиотеке с книгой, он вошёл и, не говоря ни слова, занял кресло напротив. Они молча читали несколько часов, и это молчание было не неловким, а умиротворяющим. Комфортным.

Однажды он появился на пороге её гостиной с небольшим package в руках.

— Это для вас, — произнёс он немного неестественным тоном. — От посла Южных Островов. В знак благодарности за… кофе.

В package лежал небольшой мешочек с зёрнами необычного сорта и… маленькая, изящная медная турка.

— Он сказал, что это лучший сорт для варки, — добавил Каэлан. — И что… что только вы сможете приготовить его правильно.

Элинор взяла турку, чувствуя, как комок подступает к горлу. Это был первый подарок. И не просто подарок — это было признание её мастерства, её страсти.

— Спасибо, — прошептала она. — Может… может, я приготовлю нам сейчас?

Он колебался всего мгновение.

— Да. Я бы хотел.

Она приготовила кофе по всем правилам — на раскалённом песке, который ей принесли с кухни. Аромат заполнил комнату, густой, пряный, с шоколадными нотами. Она налила ему чашку.

Он сделал глоток. И… улыбнулся. Это была первая его настоящая улыбка, которую она видела. Она преобразила его строгое лицо, сделала его моложе и… беззащитнее.

— Великолепно, — сказал он. — Лучше, чем в столице.

Они пили кофе и говорили. Не о политике, не о долге. Они говорили о книгах. О путешествиях. О том, что Каэлан втайне мечтал увидеть южные острова, откуда привозили кофе, а Элинор — северные земли, где ловили жемчуг.

Она посмела спросить о чашке.

— Та чашка в вашем кабинете… — начала она осторожно. — Она из набора вашей матери?

Его лицо нахмурилось, но не от гнева, а от грусти.

— Да. У неё и отца были одинаковые. Они пили из них чай по утрам. Это была их традиция. — Он помолчал. — После их смерти я… я не мог на них смотреть. Но и выбросить не мог. Одна — в его комнате. Другая — у меня. Как напоминание.